Путь Проклятого

Я огляделся, проверяя, не пропустил ли чего. В душе поселилась пустота — черная сосущая дыра в груди. Зал пустовал. Тела давно исчезли, незамеченные ранее предметы тоже.

После прочтения записки прошло не так много времени. Час, может два. Обычно в бульварных романах пишут что-то вроде «время для него остановилось» и тому подобное. Возможно это определение подойдет и сюда. Мне было в общем-то всё равно, как это называть — апатия захватила всё моё естество.

Просидев за столом длительное время, я так ни к чему и не пришел. Мысли были в смятении. Обида, какое-то детское непонимание, неверие, надежда на лучший исход — всё это густо замешалось где-то внутри. Желая как-то отвлечься, — или скорее сбежать и спрятаться — я загрузился в капсулу. Два задрота быстро сошлись и быстро разошлись. Бывает.

«Ты слишком сильно к ней привязался, вы почти чужие друг-другу люди…» — пытался я переубедить себя. Толку-то… Какая-то нерациональная часть меня самого противилась этим словам. В женских романах нередко пишут «сердце не могло отпустить», или что-то подобное. Может и сердце.

Единственное, что добавилось, за время моего отсутствия в игре — это огромный каменный обелиск, испещренный ярко-фиолетовыми прожилками. Так называемый «выход из данжа» — телепортатор, чтобы не тащиться через всё подземелье. Ох уж мне эти игровые условности…

Больше меня здесь ничего не держало. Я повторно активировал обелиск.

«Вы желаете покинуть подземелье Мрачного Дворца?»

«Да».

Меня окутали пурпурные частицы, появившиеся, казалось, из воздуха. Ещё через пару ударов сердца они закружились в стремительном хороводе, сплошной пеленой скрыв от меня финальный зал подземелья. Я успел пару раз моргнуть, прежде чем частицы замедлили свой ход и огненными искрами затухли в окружающем пространстве.

Я появился на идеально круглой площадке разрушенного дворца. Место было не то, где мы входили, но подробнее рассмотреть я не успел.

«Вы получили урон: 49830!»

«Вы убиты игроком УндуН».

«Желаете воскреснуть в последнем безопасном месте?»

«М-м-м…» — эмоций не было.

«Да».

Открыл глаза я стоя в центре той же круглой площадки.

«Вы получили урон: 18970!»

«Вы убиты игроком УндуН».

«Желаете воскреснуть в последнем безопасном месте?»

«Спавн-килл… Обожаю…» — пронеслась усталая мысль. На всякий случай я воскрес ещё раз — всё равно терять мне нечего особо, а опыт ниже своего уровня я потерять не могу. Будь у меня шестьдесят пятый с заполенной полоской «экспы» — опыта — процентов на девяносто, я бы ещё подумал, но у меня уже шестьдесят шестой и полоска пуста. Опыт не потеряется. Шмот же… так он привязан. Был риск потерять ту двуручную мотыгу, по недомыслию называемую двуручником, полученную из сундука Тирана, но… мне было всё равно.

«Желаете воскреснуть в последнем безопасном месте?»

«Весело…» — пронеслась безразличная мысль. Я мог бы злиться на тех, кто так беззастенчиво льет меня на точке респавна, да только смысл? Во-первых, я сам начал эту войну, сам её развязал, а значит не мне жаловаться; во-вторых, в моём текущем состоянии это даже забавно — клан из первой десятки охотится за нубом. Даже не то что клан — маршал клана, игрок девяностого уровня, охотится за «шестьдесят пятым» крабом. Смешно.

Я мысленно хмыкнул. Это и вправду было забавно.

«Отключись от сети, связи нет, перекрыты все пути…»

«Вы действительно желаете выйти из игры?»

Ну, как говорится, «таков путь».

«Да».

Возвращение в реальность сопровождалось острыми воспоминаниями. Не смотря на то, что крышка капсулы давно открылась, я продолжал лежать, бездумно уставившись в потолок немигающим взглядом. Можно было бы сказать, что, дескать, «мыслями я был далеко отсюда», да только этих мыслей не было. Не было ничего.

Моргнув, я потёр глаза и наконец вылез из капсулы. Мысли переключились на игру — надо решать, как выбраться из западни. Мне нужно всего пару секунд, чтобы уйти в невидимость и телепортациями свалить подальше. Да хотя бы «туманную форму» применить. О реальности я старался не думать, специально заглушая мысли чем угодно.

Пройдя на кухню, я поставил чайник кипятиться. Сердце остро кольнуло воспоминанием, как Элис готовила всякие вкусные «штуки». Перед глазами проявилась картина, как девушка в одной только серой маечке готовит что-то стоя у плиты. Затем она оборачивается и лукаво улыбается. Я сглотнул и медленно выдохнул. Прикрыл глаза, отгоняя наваждение, набрал воздуха в лёгкие и вновь медленно выдохнул. Тоска сдавила грудь стальным обручем.

«Не думай, не думай, не думай!» — повторял я мысленно, направившись прочь из кухни. Ещё долго меня будут преследовать эти воспоминания — призраки прошлого, встающие перед глазами мрачными видениями.