Путь пешки 5. Купол

И они вдвоем подошли к столу, на котором я была закреплена. Увидев меня, Ефим пробежался по мне взглядом и, покраснев – спросил у Алана:

– А почему она тоже голая? И до сих пор прикованная?

– Таковы правила – она должна быть под осмотром и присмотром. Это не моя вина – если я нарушу инструкцию и это заметят, то меня просто заменят кем-то другим… Возможно – менее сочувствующим… Сегодня мне удалось отсрочить ее отправку на пятнадцать суток. Если меня заменят – обман всплывет.

– Какую еще отправку? – дернулся Ефим, опять взглянув на меня и покраснев.

Озадаченный Алан закрыл глаза и опять задумался. Ефим в ужасе наблюдал за его волосами. Потом Алан открыл глаза, улыбнулся и что-то со скрипом пододвинул Ефиму:

– Вот – ты можешь присесть возле ее лица. Тогда она не будет так смущать тебя. Если сам, конечно – не будешь смотреть.

– Да? Ну давай. А может – проще  ее чем-то накрыть, а?

– Это тоже запрещено правилами. Проще тебе не смотреть.

Ефим хмыкнул, на что-то уселся и наклонился ко мне:

– Танечка, здравствуй! Как ты? Как ты себя чувствуешь?

Я улыбнулась:

– Здравствуй, недотепа. Чувствую я себя нормально, а если бы ты не топил меня в реке – то чувствовала бы себя гораздо лучше с Сашкой и Лешкой. Я ведь тебя почти вытащила!

– Ой, Танечка, прости! Я был так напуган – совсем не соображал, что делаю. Я ведь воды жутко боюсь еще с того случая с алексайосом – помнишь, я тебе рассказывал?

– Да помню, помню. Я так и поняла и на тебя не сержусь… Только вот по твоей милости мы теперь угодили в портал на двести пятьдесят лет вперед. От моего времени, не от твоего.

Ефим в ужасе стал оглядываться:

– Да ну! Не может быть! С чего ты это взяла?

– Да вон – с Аланом пообщалась…

– Так может – он тебя обманул? И что еще за отправка и что за пятнадцать суток?

– Так ведь я здесь в роли племенной телки – уже и бычка мне подобрали… – и я рассказала Ефиму о нашем знакомстве со Ставром. Алан стоял чуть в стороне и с интересом нас слушал. Ефим после рассказанной истории со стоном схватился за голову:

– О Боже! Что же я наделал?! Ну ничего – пока у нас есть время, мы обязательно что-нибудь придумаем! А… где же твой малыш – ты ведь постоянно  с ним ходила?

Я ядовито произнесла:

– Да, ходила. Я его на траве, на слинге оставила, когда за тобой в воду прыгала. С Домкой.

– С Домкой? Ну не переживай – он его не оставит. А на звук придет или Саша, или Алексей… Прости меня, Танюш – я так виноват перед тобой!…

Возникла пауза, в которую спокойно и рассудительно вклинился Алан:

– Ну, если вы уже разобрались с произошедшим – предлагаю подумать о настоящем. Вот ты, Ефим – сейчас должен выбрать свою дальнейшую судьбу – быть тебе первородным или …нет.

– Не понял – это как?

Я рассмеялась:

– Ну – будешь ли ты ходить в белой хламиде и с важным видом трясти яйцами или…

Алан закончил за меня:

– Или обслуживать трясущих ими же – выращивать для них еду, убирать за ними, следить за порядком, обеспечивать сохранность купола, лечить – если у тебя есть к этому способности… Ну и остаться навсегда существом второго сорта…

Ефим, испуганно хлопая глазами, переводил взгляд с меня на Алана:

– Ну и выбор, однако… А подробнее можно? От чего зависит мой выбор?

– При осмотре я выявил у тебя высокую степень соответствия – более девяноста процентов при условии исправления дефекта – он коснулся левой руки Ефима, где, как я знала – был плохо сросшийся перелом. – А без исправления я дам тебе не более семидесяти двух, хоть это наследственно не переносится – но в нормы не вписывается…

Ефим ошарашенно смотрел на Алана:

– Ты …вылечишь мне руку? Сейчас, по прошествии стольких лет?

Тот улыбнулся:

– Да, перелом старый и с костяными мозолями, но в принципе – нет ничего невозможного. Но будет больно. Могу дать обезболивающее.

– Я потерплю.

– Уверен? Обезболивающее значительно смягчит процесс.

Ефим бросил на меня взгляд и твердо сказал:

– Уверен.

Алан озадаченно зашевелил волосами, а потом криво усмехнулся:

– Ну – как знаешь. Если для тебя это важнее. Иди сюда.

Они вдвоем подошли к какому-то креслу – оно мне напомнило кресло стоматолога. Я с интересом наблюдала за ними – ведь мне было достаточно просто повернуть голову. Алан усадил Ефима в кресло и пристегнул обе его руки к подлокотникам. Голый Ефим ерзал на кресле, покрываясь красными пятнами. Потом все же решился и сказал мне:

– Тань, не смотри.

Я с улыбкой отвернулась. Алан вздохнул:

– Какие же вы …стеснительные, в самом деле! Чего тут стесняться-то – здоровое прекрасное тело… На вот – так лучше? Все, Таня – можешь смотреть! – добавил он с усмешкой.

Я опять повернулась – очень уж было интересно посмотреть, как в будущем лечат старый плохо сросшийся перелом. Ефим все также сидел голым, но на его бедрах красовалась какая-то тряпица. Зато он теперь уже сидел спокойно и не смущался.