Путь океана: зов глубин (СИ)

— Капитан Витал! Дорогой вы наш! Мне донесли о вашем прибытии немедленно! Уже неделю как жду, что опосля лазарету и до дому доберетесь! — что-то щёлкнуло, и двери медленно поползли настежь. — Кто это прелестное создание? А где Дафна? Какая худенькая! Капитан, девочкам нужно хорошо кушать! Он всё время забывает о еде! Поди весь экипаж — кожа да кости! Жак с Жаном вот только отбыли, ах, какие пирожки с огурцами делает их маменька!

— Се… Дора, знакомься, Адель, моя экономка.

Семеня следом, пожилая женщина сделала самый неуклюжий книксен из возможных, и продолжила ворковать, едва поспевая за молодыми людьми.

— Я вам сейчас супу согрею. Вы надолго? С каперсами, как вы любите. И пирожки остались. Отменные пирожки! Вы нигде больше таких не откушаете!

— Не надо каперсов. Как твоя рука? Привёз тебе мазь, но не знаю, куда задевал. Не ожидал оказаться здесь в этот приезд.

— Вот же негодник, — сражаясь с одышкой, умилялась экономка. — Поди совсем забегался! Навещал этот ваш, который жуткий. Маркиз! И мазь принёс, и ещё штуки…

Едва ли не с крыльца их путь сопровождали книжные шкафы. Элегантно, а потому неприметно, из-за стёкол они смотрели на гостей потемневшими корешками многочисленных книг. Словно в детстве впервые в библиотеке Фонтенака, у Селин перехватило дыхание. Вдоль стен цветными пятнами висели изумительные картины в беспощадно простых рамах. В рамах такой же простоты тускло отсвечивали металлом совершенно непонятные устройства с мелкими подписями. Ах, если бы не постоянная спешка, де Круа непременно осталась единственно, чтобы тщательно изучить каждую деталь обстановки!

Жилище, и особенно внутренние покои, характеризовали и внутренний мир человека куда яснее любых слов. Во все глаза Селин смотрела по сторонам и диву давалась. Только теперь она начинала осознавать, как ошибалась в суждениях о капитане. И чем глубже становилось понимание, тем сильнее поднималась в ней злость на себя саму. Со дня, как нога её ступила на палубу «Крылатого Марлина», словно подверженная реставрации картина по мере снятия слоёв потемневшего лака, скромный перевозчик час от часу проявлял всё новые интригующие качества. Она конечно представляла, что капитану корабля надлежит быть человеком образованным, но вот чтобы настолько…

Определённо, капитан нравился ей всё сильнее. Они преодолели лестницу на второй этаж.

— Кошмарный тип этот ваш Маркиз! Вы им пиратов пугаете? — не унималась Адель.

— Обычный он. Мрачноват немного. Вот бы кто хоть раз сказал о нём чего доброго, — пробормотал Витал, сбрасывая на ходу треуголку и бушлат.

Экономка вдруг деловито выхватила конверт у де Круа и пробежалась по письму.

— Что же я болтаю! — Всплеснула руками она. — Идёмте скорее кушать!

Витал и Селин проследовали за Адель и расположились в столовой.

— Вам определённо надо как следует покушать! — уютная суета экономки очень располагала к себе. — А то видите, они как станут своими этими протокольными болтологиями увлекать, так и посадить желудок недолго. — Вы кушайте, кушайте!

Селин улыбнулась в тарелку с супом. Уж как следует питаться перед балами, она знала как никто.

— Благодарю вас, сударыня.

— Какая воспитанная девочка, капитан! Право, на бал с такой будет точно не стыдно показаться!

— Я в этом абсолютно уверен.

Адель вдруг с сомнением уставилась на Селин:

— Да она вилкой владеет лучше вашего… — пробормотала экономка и испуганно посмотрела на Витала.

Де Круа пришлось сейчас же зачавкать, уронить каперс и ответить с набитым ртом:

— Капитан Луиза, ласковой глубины ей, натаскала. Велела выучить манеры, а то чё я буду как эта на мероприятиях, если позовут. Вот, позвали…

На всякий случай она широко улыбнулась и захлопала глазами. Судя по всему, все это произвело должное впечатление, потому что Адель продолжила болтать, и рот ее не закрывался.

Селин исподтишка наблюдала за совершенно домашним капитаном. Витал смеялся, жестикулировал, терпеливо слушал, шутил, утешал. И почти ничего не ел. Их с экономкой общение больше всего напоминали связь молодого аристократа и его доброй кормилицы. Уважительное, простое отношение, не подчеркивающее сословные различия, как это принято у внезапно титулованных торгашей, но возвышающее окружение до собственного уровня.

Закончив обед, они поднялись наверх, где просторные покои напоминали музей диковин.

Обойдя конструкцию, отдалённо похожую на усложнённую астролябию, Витал раздёрнул шторы и открыл высокое окно. Спёртый запах помещёния, в котором давно не бывали, мгновенно наполнился ароматом сирени и прибоя. Солнце заиграло глянцем на поверхностях обстановки.

Де Круа не переставала удивляться.