Путь океана: зов глубин (СИ)

На её вопрос капитан лишь брякнул, мол, мореходы-гражданские обычно находятся в запасе и занимаются инженерией, модернизацией кораблей или заняты в добыче местного полезного ископаемого — особой магнитной руды, которая после извлечения разбивается в мелкую пыль. Широкие очки на ремнях из предмета необходимости стали своего рода визитной карточкой рабочего класса, а после и вовсе сделались модным аксессуаром.

Женщины-мореходки в массе своей носили типические белые блузы с кожаными корсетами или очень широкими поясами, украшенными шестеренками, заклепками или циферблатами. На руках были приняты кружевные или кожаные перчатки не выше запястья. На головах были закреплены шляпки в виде невысоких цилиндров. Косые подолы юбок у молодых девушек кокетливо приоткрывали остроносые сапоги или ботильоны, а также одну ногу чуть выше колена.

Селин с возмущением подумалось, что в такой толпе отличить истинную леди от работницы дома терпимости решительно невозможно. Она безотчётно подняла повыше шейный платок и в тысячный раз убедилась, что мореходский бушлат целомудренно застёгнут на все пуговицы.

Колоссальная культурная пропасть и противоречивое сходство между обществом моряков и нравами Лавразцев загоняли её в тупик, и вместе с тем манили возможностью лучше узнать устройство запретного острова.

Мимо разноцветной витрины кондитерской де Круа пройти не смогла.

Морские коньки, рыбки и медузы на палочках, литые из полосатой карамели, чередовались со спрутами и кракенами, засахаренными тёмно-коричневыми щупальцами и сушёными водорослями в меду. Здесь же глянцевыми букетами стояли сахарные шестерни всевозможных расцветок и разнообразные тянучки в виде морских узлов.

Отставной мореход, синелицый низенький старичок-лавочник, стоял в дверях и тотчас же приподнял цилиндр с неизменными очками на тулье, завидев покупателей.

Витал приветствовал торговца улыбкой и оставил на прилавке монетку:

— Попробуйте — не пожалеете!

В этими словами к Селин протянулся красивый разноцветный леденец в форме якоря на палочке. де Круа не удержалась и взяла угощение.

Медовый вкус отдавал лилейными нотками.

Она закрыла глаза.

Совсем как в детстве. Вспомнилось, как крошкой она, зарёванная от изнеможения после бесконечных классов, лежала на коленях у маменьки, а та гладила её по волосам и приговаривала:

«Ничто не вечно, моя девочка. И это тоже пройдёт»…

Капитан снисходительно улыбнулся:

— Дора, идёмте же. Нам нельзя опаздывать в Адмиралтейство.

9. АДМИРАЛТЕЙСТВО

Они зашли под тени нависших над ними террас и устремились вглубь кварталов, будто тонкий инструмент в руках часовщика. Клацание, ритмичное позвякивание и цоканье в воздухе то и дело обдавало низким шипением, перемежающимся со свистом. Селин вдруг показалось, будто она очутилась внутри музыкальной шкатулки.

Только очень странной.

Гильдийцы в чёрных мундирах с широкими татуировками преградили им путь. Они зачем-то придирчиво осматривали головные уборы. Долговязая мореходка что-то начала доказывать, дескать, оставила шляпу в лавке, но охранники были непреклонны. По одному они пропускали гостей дальше по улочке.

— Со мной адъютант, — проговорил Витал.

Осмотрев сумку в руках Селин и кивнув на бронзовую брошь на треуголке капитана, местные служители порядка дали дорогу им обоим.

Среди рядов лавок, магазинчиков и в проулках то и дело виднелись узорчатые и покрытые тусклой сине-серой патиной медные трубы, на которых блестели капли. Внезапно по одной из них с оглушительным свистом взвился пар. Де Круа в ужасе вцепилась в локоть капитана, и проклятая сумка кувыркнулась аккурат на ноги обоим.

— Всё в порядке, — сквозь шум прокричал Витал и кивнул кому-то у стены. — Не бойтесь, это громко, но абсолютно безопасно!

Селин закусила губу — поводов для его насмешек, похоже, уже более чем предостаточно. Твердая рука легла на ее талию, и Селин возмущённо подняла глаза на капитана. И мгновение спустя едва удержалась на ногах — под сапогами заскрежетало и завибрировало, и улочка начала стремительно удаляться. У виконтессы пошла кругом голова. Брусчатка под ними выкладывала большую круглую платформу, что поднималась наверх. Лица горожан, стоявших на ней же, не поменяли выражения.

С колотящимся сердцем де Круа всё же взяла себя в руки и отстранилась.

Капитан сделал вид, что ничего не произошло и отвернулся, но на его губах Селин успела заметить улыбку.

«Напыщенный индюк!» — подумалось ей.

Де Круа чуть ослабила хватку и, надвинув шляпу на глаза, чтобы не выдать себя, украдкой принялась озираться по сторонам.

Вокруг возвышались, изламывались под самыми невозможными углами и словно стекали вниз, бесконечные трубы и шестеренки. Невиданные вьющиеся плети дикого винограда с жухлой листвой, казалось, вступали в игру металла и растений. По другую сторону открывался вид на всё уменьшающийся муравейник городского квартала, за которым на горизонте блестела полоска моря.