Путь одарённого. Крысолов. Книга 1. Часть 1

— … да как живётся? — смеётся Жмых, — плохо живётся. Королевство поганое. Лучше бы в Империю податься, в любую, но как туда попасть? Официально, хоть и нет тут рабства, да вот только неволят быстро. За всё. Не отдал долг — в ошейник, попался на воровстве — в ошейник. Бродяжничаешь — в ошейник. Благо, мы в городе, тут на мелюзгу, вроде нас, особо внимания не обращают, пока не попадёшься на воровстве. А как прожить, скажи мне?! Но стараемся подработать, хоть где. Кто в порту вьётся, там всегда лишние рабочие руки нужны и есть что украсть. Но там всё поделено и если конкуренты увидят и заметят, что деньгами разжился, то держись, поймают и всё отберут, и хорошо, если не прибьют и не притопят твой хладный труп под сваями пирса, которых в порту навалом. Но для нас, мальков, там раздолье. Мы как раз собирались в порт. С нами не хочешь?

— Пока нет, — отвечаю я, — мне бы шмотками разжиться где-нибудь. — Напоминаю я о своих трудностях, — и на рынок бы сходить присмотреться.

— А на рынке тебе что надо? — уточняет мой новый знакомый.

— Огниво — в первую очередь, или чем костёр, даже в дождливую погоду разжечь можно. И посуду, какую-нибудь бы… кружку, там. Котелок, может, спицы, чтобы мясо или рыбу накалывать можно было, а потом над углями в костре жарить.

Жмых даже остановился.

— Ну, у тебя и запросы! Чем расплачиваться будешь?

Я же улыбнулся.

— Так я ж ещё не закончил!

Чем вызвал общий смех.

— Ну, давай, удиви! — подал голос гнусавый, у него и погоняло Гнус.

— А как тут зимой у вас? — уточняю мимоходом я.

— Сложно! — опять отвечает мне Жмых. — Холодно, даже снег выпадет и лежит целыми декадами, но потом всё равно тает. Море не замерзает. Старики рассказывают, что если дальше от моря вглубь страны ехать, то становится холодней, и снега там больше. Всю зиму лежит, особенно в лесу. А у нас всё равно очень холодно — ветра. С моря как задует, то все по своим нычкам сидят. А тебе то что?

Я только руками развожу в стороны.

— Так как же в этом зимовать?

— Ты до зимы вначале доживи! — смеётся мой новый знакомый.

Я же только зубы стиснул.

— Я обязательно доживу, ты поверь! — зло отвечаю я. — А за одежду могу заплатить одеждой на взрослого. Есть пояс. Штаны кожаные, сапоги, вернее, высокие башмаки на завязках.

— Дорогой вариант. С трупака содрал? — уточняет он.

Врать не стоит. По смыслу и так понятно будет, если достану и принесу. Я молча кивнул.

— Если в нормальном состоянии, то можно что-нибудь у скупщика вымутить и себя не забыть.

Это-то понятно, кто же запросто так, работать будет!

— Ладно, потом обговорим, — сказал предводитель банды малолетних шалопаев, — к таверне подошли. Деньги давай.

Я вытаскиваю изо рта медный пятак.

А чего? Заодно и проверим на гнилость новых знакомых.

— Чего заказывать? — уточняет он, — с капустой или с мясом?

Все проголосовали для себя с капустой, что и понятно, больше количество, но с мясом вкуснее и сытнее.

— Я, как все, — произнёс я.

— Тогда, я щас!

И Жмых с моими деньгами скрылся в таверне, только дверь чёрного входа хлопнула.

Пацаны потащили меня на задний двор.

Гнус пояснил:

— Хозяин тут злобный, не любит, когда кто-нибудь из нас во дворе вьётся. Злой, как собака, что не по нему, хватает дрын и про хребту, и кто ему что скажет? Но пирожки у него вкусные повара готовят. И совет — тут ничего не бери, просто не трогай, а то махом заработаешь себе на шею ошейник. Так-то сейчас в городе беженцев очень много, а потому на нас, малых, особо охранка внимания не обращает, но как станет поспокойней, то только держись, хотя в ближайшие годы вряд ли спокойнее станет.

Так и сидели всей гурьбой, ждали предводителя с добычей. Мальчишки меня просвещали про местные порядки, куда можно ходить, а куда не стоит. Звали с собой на заработки в порт, но на мой вопрос, а сколько можно заработать за день в порту, вздыхали горько, но уверяли, что без пары медяков ещё ни разу каждый из них из порта не возвращался.

А вот и Жмых появился, что-то в сумке тряпичной, котомке грязной тащит, а с ним мальчуган идёт, постарше нашей компании. И одёжка на нём весьма приличная.

— Кто это со Жмыхом? — уточнил я у конопатого Пашки.

Это парнишка, что примостился рядом со мной на завалинке. Конопушки на лице, а сам огненно рыжий, как маленькое солнышко.

— Кирюха-ватный. Пасынок хозяйский. Нормальный пацан. Нос не задирает, от нас его не воротит, и знается со шпаной, но воровать у себя, конечно, не даст, так что осторожней. Подраться любит.

Намёк понял.

А между тем, пацанчик, стоило им со Жмыхом только подойти к нам, тут же обратился ко мне с нескрываемым вызовом в произнесённой фразе:

— Ты, что ль, сегодня босо́ту угощаешь?

И глядит исподлобья.

И чего, спрашивается, взъелся? Ведь первый раз меня видит.

Я просто кивнул, рот то занят — кусмище от пирожка откусил, пережевываю, впрочем, как и все. Набросились ребята на угощение.

А пирожки, и правда необычайно большой формы, как лапти, и горячие и сочные, а вкус — не передать, хотя у меня, наверное, приправа прекрасная есть, голод называется.