Путь Небес

Флот двигался вперед. Изображения постепенно становились все отчетливее, и лорд-командор разглядел носовые эмблемы белых кораблей – плохо покрашенные мертвые головы.

– Уменьшить мощность двигателей, – в конце концов, прорычал он. Лорд-командор отвернулся, не желая больше смотреть на тех, кого принял за врагов. – Рассредоточиться. Выполняйте.

Он услышал, как передаются приказы, и каждый был подобен удару ножом в сердце.

– Новые приветствия, милорд, – раздался изнуренный голос магистра вахты. – Повелитель Смерти требует вашего присутствия, у него есть новости от магистра войны. Что мне ответить?

Эйдолон сделал долгий, страдальческий вдох.

– Скажи ему, я приду. – Он снова начал ходить, позволяя боевым стимуляторам стихнуть, а крови остыть. – Скажи, для меня будет честью, подлинной честью, разговаривать с Грозным Освободителем Барбаруса.

Он снова посмотрел в пустоту. Газовый гигант обладал редкой красотой, его цвет был одновременно насыщенным и разнообразным. И таким бесполезным для дикарей, которые висели на его орбите, и с которыми лорд-командор был обречен сотрудничать.

– Постарайся говорить искренне, – сказал он. – Мне говорили, что у него ранимая гордыня.

Часть III

Глава 15

Они больше не играли в го. Раньше Илья с Ханом проводили много часов, раздумывая над черными и белыми камнями, обсуждая образ действия степей и высшего имперского командования, размышляя о параллелях между разработанными ими тактическими приемами и теми, что использовались в окружавшей их пустоте.

Она не помнила, когда все закончилось. Возможно, после первого по-настоящему тяжелого поражения, когда силы Железных Воинов точно спрогнозировали атаку на гарнизонный мир Илювуин и уничтожили два братства. После этого, настроения в Легионе изменились. И теперь камни в керамических чашах оставались нетронутыми.

Сейчас, снова находясь с ним наедине в покоях на борту «Бури мечей», Илья изучали лицо примарха, пытаясь вспомнить, каким он показался ей во время их первой встречи – на Улланоре, ставшим кульминацией крестового похода.

Генерал пришла к выводу, что Хан не стал выглядеть старше, а вот более уставшим – да.

Большинство атак он возглавлял лично, принимая главный удар вражеского авангарда. Илье довелось несколько раз быть свидетелем сражений, обычно при помощи пикт-трансляций, но находясь достаточно близко, чтобы почувствовать, как примарх использует свою мощь. Она видела, как он голыми руками переворачивает «Лендрейдер». Как атакует вопящие батальоны безумных мерзостей и истребляет их всех до единого. Как вырезает элитные части врага – почетную стражу терминаторов, отделения уничтожителей, роты ветеранов – словно те были новобранцами.

Никто не мог устоять перед одним из Восемнадцати.

Хан убивал и убивал, пока тальвар не заливал все вокруг кровавой пеленой, и все равно этого было недостаточно. Если его воля к битве и пострадала от этого, то он не подавал виду. Он говорил все в той же утонченной, неторопливой манере, балансируя между жизнями воинов и заданием выживания Легиона. Для примарха все оставалось таким же, как и в самом начале: в мире непрерывной маневренной войны, где границы значили ничтожно мало, а скорость – абсолютно все. Он не понимал жалости, ни к себе, ни к другим. Он делал то, для чего и был создан, как и все верные сыновья Императора.

И все же…

Примархи были сверхлюдьми, но не автоматами. Хотя Кагана никогда особенно не заботили ни имперские лозунги, ни территория, ни титул, он любил своих сыновей, а слишком многие из них погибли.

Он пристально смотрел на пламя, играя с длинным кинжалом кирил. Взгляд темных глаз был тяжел из-за раздумий. Илья сидела напротив, развалившись в накрытом шкурами низком кресле. Она сильно устала, но позволения уйти не получила.

Хан был задумчив. Она научилась понимать его поведение – это был один из тех редких случаев, когда примарху нужен был ее совет. Илья все пыталась понять, что они давали примарху, так как рекомендации таких влиятельных людей, как Есугэй и Тахсир были гораздо важнее. Но ей по-прежнему, время от времени, выпадала возможность поговорить с Ханом.

– Это был успех, Каган, – сказала она.

Он поднял голову, словно только заметив ее присутствие.

– Мм?

– Сбор. Восемьдесят четыре процента из известных оставшихся сил Легиона вернулись и находятся в варпе. Все капитальные корабли готовы к бою. Ваш флот цел, милорд. Ваша армия с вами.

Хан рассеянно кивнул.

– Успех. Ты права, сы.

– Вы могли бы проявить больше радости.

Его рот дернулся, и улыбка на худом лице получилась жуткой. Он поднял клинок к свету, повернув сталь одной стороной, потом другой.

– Я мог бы отпраздновать, если бы мы достигли цели. Ты даешь мне слабый шанс. Возможно, вообще нет никакого шанса. А значит, возможно, не будет причины горевать.

– Причина для скорби будет весьма серьезной.

– Я отказался от боев, которых жаждал. Поверь, это не просто, бежать от бури. Меня создали принимать ее.

Илья подняла брови.