Путь наверх

– Падай! – Димка первым догнал сестру, схватил за плечи и довольно грубо уронил на пушистый ковролин, изображавший мох. – Голову пригни!

Витька, одновременно с братом сообразивший, что вокруг жужжат вовсе не крохотные боты, а самые настоящие пули, повалился рядом. Отполз вправо, машинально прикрываясь «камнем» из пенопласта.

– Не стреляйте! – завопил он что есть мочи, и в голосе его звенел самый настоящий детский страх. – Мы ничего не сделали! Не стреляйте по нам!

Настя, только теперь догадавшаяся, что они попали под обстрел, вдруг завопила, причем куда громче брата, одновременно прижимая ладони к ушам. Димка, как мог, старался укрыть сестру, вжимая ее в «мох» поляны.

И тогда стрельба стихла. Разом, словно отчаянные крики возымели эффект. Не спеша поднимать головы, дети переглядывались между собой, укрытые ковром из сбитых пулями пластмассовых веток и бумажных листьев.

– Вот они, капрал! – услышали они совсем рядом чей-то грубый мужской голос, и у всех троих от ужаса округлились глаза. – Нарушители обнаружены. Дозволите начинать задержание?

– Дозволяю! – ответил ему второй голос, столь же грубый и рычащий.

Затем по мягкому ковру из искусственных листьев к нашим героям со всех сторон двинулись высокие тени. Схватили за одежду, рывком поставили на ноги. Настя оказалась между братьями, зажмурившись крепко-крепко, словно пыталась избавиться от ночного кошмара. Витька не мог поверить увиденному, вертя головой. А Димка рассматривал окруживших их существ с удивлением и совершенно неуместным весельем.

С одной стороны, это были люди. Рослые крепкие мужчины, одетые в старую линялую форму, разрисованную пятнами разного оттенка зеленого и песочного цветов. С другой стороны, напавшие на детей солдаты от людей отличались, причем подчас весьма основательно. У одного обнаружилась полностью механическая нога, внутри открытого устройства которой виднелись крохотные гидравлические поршни и шестеренки. У второго нечеловеческой была голова – вместо нее на плечах восседала металлическая сфера, с которой таращились глаза-объективы, а на месте рта присутствовал набор дырочек, как на динамиках радиотранслятора. Еще двое имели железные, подвижные и конструктивно сложные руки, а пятый вообще выше пояса казался роботом Сортировщиком, и только лицо оставалось человеческим. Там, где автоматика заменила военным части тела, они не носили одежды, а оттого зрелище было пугающим и немного ненормальным. Когда кто-то из солдат двигался, внутри его протезов что-то шипело, вращалось или запускало в ход автоматику.

Все десять военных, возникших из кустов, были вооружены винтовками, а на головах носили каски такого же защитного цвета. Тот, что имел на рукаве несколько незнакомых нашивок (стареньких, дырявых, но чистых и бережно пришитых), сделал шаг вперед. Теперь стало видно, что у него тоже есть механические дополнения – из-под каски на его затылке виднелось вставленное в голову устройство, напоминавшее ламповую микросхему.

Настя наконец-то решилась осмотреться. С непониманием уставилась на странных мужчин вокруг себя и вдруг не сдержалась.

– Птицы вас побери, почему вы в нас стреляли?! – Если бы Дима не придерживал сестру за локоток, она бы бросилась на военных с кулаками. – Мы же обычные дети! Нельзя стрелять в детей!

Полумеханические солдаты переглянулись. Старший, которого другие называли «капралом», уставился на девочку с абсолютно пустым выражением лица. Казалось, он вообще не понимает, о чем идет речь.

– Дети? Что значит, дети? – спросил он, и в его электрифицированном затылке что-то щелкнуло. – Мы открываем огонь по любому вероятному противнику. Согласно воинскому Уставу, мы должны быть всегда готовы к отражению атаки. – И он, вытянувшись в струнку, процитировал: – «Солдат Спасгорода обязан быть начеку и при малейшем признаке угрозы применять вверенное ему оружие, отражая угрозу всеми доступными средствами».

– Болваны, – обиженно прошипел Димка.

Витька взволнованно повернулся к капралу.

– Вы что, не можете отличить какого-то там противника от обычных детей? Да вы чуть не совершили одно из самых страшных преступлений!

Командующий отрядом перевел на него взгляд, но в нем все еще не читалось понимания.

– Дети? «В случае нарушения определенных Уставом границ гарнизонные части Спасгорода обязаны применять оружие», – снова отчеканил он с противным скрипом. – «Вероятным противником может являться любой…»

– Вы с ума сошли? – звонко перебил его Виктор, обыкновенно сдержанный и благовоспитанный. – Да Гильдия Смотрителей вам головы поотрывает! Мы будем жаловаться! Вы тут совсем рехнулись со своим Уставом?

– Гильдия? – Зрачки капрала загорелись неприятным багряным светом, что выдало установленную в глазницах электронику. – Отделения механиков и Смотрителей за Лифтами не имеют юрисдикции над гарнизонными подразделениями Спасгорода. Нелогично предполагать, что наши действия будут признаны незаконными. Причем не кем-то, а совершенно не уполномоченной для установления законов структурой. Вы еще скажите, что цех пекарей разоружит нашу часть, признав превышение полномочий!