Путь на юг

Одинцов вскочил, торопливо нашаривая одежду. Все снаряжение было заготовлено еще с вечера – два арбалета, две сумки, плотно набитые короткими стальными стрелами, кинжал, топорик и неизменный чель. Натянув высокие сапоги из толстой кожи, он свалил всю эту груду оружия на куртку, тоже кожаную, перехватил узел ремнем, взвалил на плечо и направился вниз, в главный зал пещерного града, завтракать.

Ильтар, уже сидевший за низким столом по правую руку от старого Арьера, приветствовал его неопределенным мычанием – рот у вождя был набит. Прожевав мясо, он сказал:

– Горные волки совсем обнаглели, задирают скот. Не иначе, как с ними колдун.

Одинцов, усаживаясь рядом, вопросительно приподнял бровь.

– Колдун? Разве у хайритов есть колдуны?

– У хайритов есть песнопевцы, и нам этого вполне хватает. – Ильтар бросил озорной взгляд на отца. – Колдун, про которого я говорю, вовсе не хайрит. Возможно, даже не человек.

– Так кто же?

– Увидишь. Мерзкая тварь, должен заметить, и…

– Кажется, вы решили съесть все запасы Батры? – раздался звонкий голос. Одинцов поднял голову – у дверей, затянутая в кожаную тунику, в таких же, как у мужчин, высоких сапогах, стояла Тростинка. С ее плеча свисали лук в чехле и колчан. Одинцов моргнул несколько раз, но прелестное видение не исчезло. Тогда он недоуменно уставился на Ильтара.

– Да, да, – кивнул головой вождь Батры, поняв невысказанный вопрос, – сестрица тоже идет с нами. Вчера нам с отцом пришлось выдержать целую битву… – Арьер, усмехнувшись, молча отхлебнул пива. – Она утверждала, Эльс, что не может отпустить тебя без охраны и защиты. Охота на горных волков, знаешь ли, опасное занятие.

Девушка топнула ногой и зарделась.

– И почему у этих мужчин такие длинные языки? – вопросила она, подняв глаза к потолку.

* * *

Они отправились сразу после завтрака – семнадцать мужчин, одна девушка и десяток тархов. Тростинка ехала с Одинцовым. Когда он уже вскочил в седло, она подошла к стремени и, как нечто само собой разумеющееся, протянула к нему руки. Подхватив девушку, он забросил ее на круп Баргузина. Сегодня второе седло было свободным – Чос не рискнул отправиться на охоту, поскольку стрелком был неважным.

Копыта тархов прогрохотали по выложенной гранитными плитами дороге, гулко процокали по горбатому мосту; стремительным галопом звери вынесли своих седоков на перевал и помчались вдоль речного берега. Животные за эти дни хорошо отдохнули и преодолели путь до тоннеля, что вел в Батру, часа за полтора. Когда охотники въехали на карниз, с которого Одинцов несколько дней назад впервые увидел батранскую долину, Ильтар, обогнув ярко освещенный вход в тоннель, погнал своего пегого по неширокой тропинке, резкими зигзагами поднимавшейся в гору. Всадники одолевали этот серпантин еще с полчаса; потом тропа стала ровнее – теперь она тянулась через карнизы на горном склоне, то ли естественные, то ли вырубленные рукой человека.

Наконец, достигнув одного из таких скалистых выступов, Ильтар предостерегающе поднял руку, и охотники остановились. Не говоря ни слова, вождь тронул Одинцова за локоть и поманил дальше, к подножию небольшого утеса, почти перегораживавшего карниз; тропка, что огибала его, была не больше метра шириной. Одинцов осторожно выглянул из-за камня, косясь на Ильтара – тот держал палец у губ, призывая к молчанию.

За поворотом карниз расширялся, образуя просторную, стекавшую к обрыву площадку. Слева зияла пропасть; справа в отвесной каменной стене темнело рваное отверстие пещеры. Скупыми жестами Ильтар пояснил свой план. Охотники должны тихо выбраться на площадку, занять места вдоль обрыва и ждать. Хайрит коснулся арбалета Одинцова, ткнул себя в грудь и, скорчив гримасу, отрицательно покачал головой – мол, не подстрели кого-нибудь из своих.

Они вернулись к отряду, и вождь жестом велел всем спешиться; тархи, подогнув ноги, улеглись прямо на дороге. Затем, руководствуясь какими-то лишь ему ведомыми соображениями, Ильтар начал расставлять людей друг подле друга. Одинцов попал в середину цепочки; рядом с ним стояла Тростинка. Он заметил, что лицо девушки побледнело, но точеные пальцы, лежавшие на перевязи колчана, не дрожали.

Бесшумно обогнув утес, охотники вышли на площадку, стараясь держаться подальше от пещеры. Шестнадцать человек растянулись вдоль края карниза, в четырех шагах от глубокой пропасти; Ильтар и Ульм, юный оруженосец вождя, встали по сторонам ведущего в пещеру прохода. Старший из мужчин вытянул из-за спины чель, а юноша сбросил с плеча на землю груду факелов и достал огниво.