Путь Моргана

Уилли заскулил, точно потерявшийся щенок. Молниеносно обернувшись к товарищу, Ричард схватил его за руку так крепко, что Уилли пронзительно взвизгнул.

— Замолчи, Уилли! Заткнись! Еще один звук — и клянусь, я закачу тебе такого пинка, что ты отлетишь в другой угол камеры и сдохнешь там в лихорадке!

Дик ахнул. Уилли умолк.

К радости изумленного Дика, именно в эту минуту в камере появился кузен Джеймс-аптекарь, волоча деревянный ящик размером с небольшой сундук. Если бы не кузен, Дик не нашелся бы что сказать сыну и его товарищу.

— Здесь кое-что для тебя, Ричард, но об этом позднее, — сообщил гость, ставя ящик рядом с узниками. Его глаза влажно поблескивали. — Похоже, с каждым днем положение осложняется.

— И неудивительно, кузен Джеймс.

— Законы настолько замысловаты, Ричард! Признаться, я понятия не имел о законах, которые не касаются моего предприятия, и, полагаю, то же самое может сказать каждый человек, особенно бедняк. — Он взял Ричарда за руку и порывисто пожал ее. — У тебя нет почти никаких прав, особенно за пределами Бристоля. Мы с кузеном Генри и преподобным Джеймсом обращались за помощью ко всем своим влиятельным знакомым, но по закону мы не вправе увидеть заявление Сили и даже узнать имена его свидетелей. Это неслыханно! Я надеялся, что тебя выпустят под залог, но это правило не распространяется на тех, кто виновен в тяжких преступлениях, а тебя обвинили в… — он с трудом сглотнул, — крупном воровстве и вымогательстве! И то и другое — серьезные преступления, Ричард, за них тебя могут повесить!

— Ну что ж, — устало отозвался Ричард, — это я во всем виноват, хотя было бы любопытно узнать, чем Сили подтвердит обвинение в вымогательстве. Он сам предложил обманутому мужу вексель, чтобы не доводить дело до суда. Может, теперь он утверждает, что я вовсе не муж и вымогал у него деньги под вымышленным предлогом? Но если я назвал эту женщину женой, мы считаемся гражданскими супругами — в том случае, если у меня нет законной жены, а у меня ее нет. Вот и все, что мне известно о законе.

— Понятия не имею, чем он подтвердил обвинение, — упавшим голосом произнес Дик.

— Первым делом мы должны разыскать Аннемари Латур. Она может подтвердить мои слова в суде.

— Тебе не позволят выступить в свою защиту, Ричард, — объяснил кузен Джеймс-аптекарь. — Обвиняемый обречен молчать, он не вправе высказываться. Все, что он может сделать в свою защиту, — представить своих свидетелей и, если ему разрешат, советоваться с адвокатом во время перекрестного допроса свидетелей обвинения. Но адвокат не имеет права ни допрашивать своего подзащитного, ни представлять суду новые улики. А что касается этой женщины — она исчезла. Будь на свете справедливость, ей полагалось бы сидеть в женском отделении Ньюгейта и ждать суда, но увы! Ее комнаты в Клифтоне пусты, никто не знает, куда она делась.

— Англия — удивительная страна. О том, что в ней творится, мы узнаем, лишь столкнувшись с ее законами нос к носу, — задумчиво обронил Ричард. — Неужели моему защитнику не позволят даже зачитать суду мои показания?

— Нет. Ты можешь говорить, только если судья задаст тебе вопрос, при этом ты должен отвечать на него, и ничего более.

— А если разыскать Аннемари с помощью миссис Герберт Бартон?

— Никакой миссис Герберт Бартон не существует.

Уилли громко всхлипнул.

— Не надо, Уилли, — мягко попросил Ричард. — Прошу тебя, не надо.

— Дьявольщина! — взорвался Дик.

— Подведем итоги: мы понятия не имеем, каким образом Сили намерен подтвердить выдвинутые обвинения, не знаем ни его свидетелей, ни того, какими будут их показания, — бесстрастно выговорил Ричард. — И кроме того, суд состоится в Глостере, в сорока милях от Бристоля.

— Вот и все, — подхватил кузен Джеймс-аптекарь.

Минуту Ричард сидел молча, покусывая нижнюю губу скорее в задумчивости, нежели в тревоге. Наконец он пожал плечами.

— Ладно, поживем — увидим, — произнес он. — А пока я должен подумать о насущных потребностях. Мне понадобятся тряпки, чтобы подложить под кандалы, тряпки, чтобы мыться и вытираться. — Он поморщился. — Если понадобится, последние я буду стирать под струей воды и использовать их влажными. У этих бедняг не осталось сил, чтобы воровать, но если я вывешу тряпки на просушку, их кто-нибудь да утащит. Придется заплатить кому-нибудь из тюремщиков, чтобы он подстриг мне волосы. А еще мне нужно мыло. И несколько смен одежды — рубашки, чулки, белье. И чистые тряпки, как можно больше. Немного денег на легкое пиво. Ручаюсь, вода сюда поступает из колодца Пагсли, она непригодна для питья. Именно поэтому здесь столько больных. — Он перевел дыхание. — Понимаю, все это стоит денег, но клянусь: как только я выйду на свободу, я начну возвращать долги.

В ответ кузен Джеймс-аптекарь открыл сундук с загадочным видом ярмарочного фокусника.