Путь Моргана

Его кузен печально отвел взгляд. Ричард похудел, но по-прежнему был крепким благодаря долгим пешим прогулкам, ему еще хватало силы поднимать тяжести, он не выказывал никаких признаков болезни. Сколько лет ему исполнится в следующем году? Тридцать шесть. Почти все Морганы доживали до глубокой старости, и если Ричард не испортит печень ромом, то дотянет лет до девяноста. Но ради чего? Только бы он забыл о постигшем его горе, женился вновь и обзавелся детьми!

— Прошло уже два с половиной месяца, кузен Джеймс! А Уильяма Генри я так и не нашел. Должно быть, — он содрогнулся, — этот мерзавец спрятал труп.

— Дружище, постарайся забыть обо всем.

— Не могу.

На следующий день Уильям Инселл не появился в «Гербе бочара». Радуясь возможности отправиться в Клифтон раньше обычного, Ричард надел шляпу и двинулся к двери.

— Уже уходишь? — удивленно окликнул его Дик.

— Инселл не пришел, отец.

Дик хмыкнул.

— Невелика потеря. Мне надоело видеть, как он торчит здесь в углу, убитый горем, и отпугивает посетителей.

— А с чего ему веселиться? — отозвался Ричард с усмешкой. — Но его отсутствие тревожит меня. Я схожу и узнаю, почему он не пришел.

Путь через Брэндон-Хилл был знаком Ричарду как свои пять пальцев; он сумел бы пройти его с завязанными глазами. Через четверть часа он уже стоял возле дома Уильяма Инселла.

На пороге сидела девушка. Не заметив ее, Ричард поднялся по ступенькам. Девушка поспешно убрала ногу.

— Бонжур, — произнесла она.

Вздрогнув от неожиданности, Ричард уставился в самое прелестное женское лицо, какое ему доводилось видеть. Огромные, озорные и вместе с тем нежные черные глаза, окаймленные длинными ресницами, ямочки на розовых щеках, пухлые алые губы, не знающие губной помады, безупречная кожа и целый водопад блестящих смоляных локонов. Незнакомка была настоящей красавицей и выглядела на редкость опрятно.

— Как поживаете? — осведомился Ричард, с поклоном приподнимая шляпу.

— Прекрасно, месье, — с сильным французским акцентом отозвалась девушка. — Чего не скажешь о бедном Уилли.

— Инселле, мистрис?

— Да. — Она поднялась, и Ричард убедился, что красотой ее фигура не уступает лицу. Девушке очень шло явно дорогое розовое шелковое платье. — Да, об Уилли, — добавила она, произнеся имя Инселла так мило, что Ричард невольно улыбнулся.

Девушка ахнула.

— О, месье, как вы красивы!

Обычно Ричард робел в присутствии незнакомых людей, но рядом с этой девушкой не чувствовал робости, несмотря на ее откровенность. Понимая, что краснеет, он хотел было отвернуться, но не смог. Она и вправду была на удивление хороша собой, а высокая, гладкая, сливочно-белая грудь в разрезе платья неудержимо манила Ричарда.

— Я Ричард Морган, — представился он.

— А я — Аннемари Латур, горничная миссис Бартон. Я здесь живу. — Она усмехнулась. — Разумеется, не с Уилли!

— Так вы говорите, он болен?

— Пойдемте, и вы увидите сами. — Она повела его по узкой лестнице, высоко подобрав платье и показывая две изящные щиколотки под пеной отделанных кружевом нижних юбок. — Уилли! Уилли! К тебе пришли! — крикнула она, дойдя до площадки.

Войдя в комнату Инселла, Ричард увидел, что тот с посеревшим лицом лежит в постели.

— В чем дело, Уилли?

— Устрицы были несвежими, — простонал Уилли.

Аннемари вошла в комнату следом за Ричардом и теперь смотрела на Уилли с любопытством, но без всякого сочувствия.

— Он съел устрицы, которые отдала мне миссис Бартон. Я говорила, что старуха кормит меня едой, которую давно пора выбрасывать. Но Уилли понюхал устрицы, сказал, что они еще свежие, и съел их. И вот что из этого вышло! — заключила она с трагическим жестом.

— Поделом тебе, Уилли. Врач уже приходил? Тебе что-нибудь нужно?

— Только покой, — простонал страдалец. — Меня выворачивало столько раз, что врач заявил, что в желудке от устриц не осталось даже воспоминаний. Но чувствую я себя совсем разбитым.

— Зато ты жив, а это уже неплохо. Если ты не подтвердишь мои показания, мистер Фишер из акцизного управления проиграет процесс. Завтра я навещу тебя.

Ричард спустился по лестнице, ни на секунду не забывая, что Аннемари Латур следует за ним — так близко, что он ощущал запах лучшего бристольского мыла. Не духов, а мыла с ароматом лаванды. Такой девушке не место в доходном доме в Клифтоне. Как правило, горничные жили в городе. К тому же ни одна из них не носила шелковые платья. Должно быть, обноски миссис Бартон. В таком случае у этой миссис Бартон, которую Аннемари назвала старухой, превосходная фигура.

— Всего хорошего, месье Ричард, — сказала мистрис Латур, остановившись на крыльце. — Так мы увидимся завтра?

— Да, — кивнул Ричард, надел шляпу и направился в сторону Клифтон-Грин.

В голове Ричарда царил хаос: он думал о том, где теперь искать Уильяма Генри, и вместе с тем не мог не вспоминать об Аннемари Латур. Ее образ неотступно преследовал Ричарда, его тело предательски вздрагивало и напрягалось. Проведя всю жизнь в тавернах, он знал, что бывают случаи, когда рассудительность и здравый смысл улетучиваются при одном-единственном шорохе женской юбки.