Путь Моргана

Грабитель надолго задумался, а потом покачал головой:

– Вряд ли, Ричард. Если он проболтается, вся добыча достанется «мисс Молли». Пожалуй, лучше всего убедить жокея в том, что у нас почти ничего нет, – вот если бы нас навещал кто-нибудь из Лондона! Тогда мы смогли бы объяснить, откуда у нас вдруг взялись деньги. Насчет воды ты прав – пить ее невозможно. Нам с товарищами придется пить легкое пиво: ручаюсь, Уильям Стенли из Синда сумеет раздобыть его для нас.

Ричард неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу.

– Джимми Тислтуэйт! – воскликнул он. – Кажется, нас все-таки будут навещать, Айк. Как ты думаешь, Стенли исправно доставляет почту?

– По-моему, он добросовестно выполняет любую работу.

На следующее утро, поднявшись на верхнюю открытую палубу, Ричард и его товарищи поняли, почему каторжников выводили наверх небольшими группами. На «Церере» имелось несколько лихтеров, но слишком мало, чтобы сразу перевезти всех каторжников к месту работы. К счастью, каторжникам предстояло работать на расстоянии всего пятисот ярдов от «Цереры», однако это были ярды водного пространства. Гребцы охотно нанимались на такие суда потому, что за подобную работу платили больше, чем за любую другую. Каторжников с «Блюстителя» приковывали цепями к планширам. Поначалу Ричард удивлялся тому, что заключенные и не думают бежать, но вскоре понял: беглецов рано или поздно поймают и за побег могут приговорить к виселице.

Главным достоинством «академий Кэмпбелла», как прозвали суда их обитатели, было то, что они стояли далеко от берега, а среди англичан лишь некоторые умели плавать. Заключенным не пришло бы в голову бежать даже после того, как суда снимутся с якоря. Ни Ричард, ни его одиннадцать товарищей не умели плавать. Глубокие воды внушали им ужас.

В желудке у Ричарда было пусто, хотя он приберег на завтрак половину хлеба и сыра. Полпинты жидкой овсяной каши, приправленной горьковатыми травами, он выпил, едва получил ее. К тому времени каша успела остыть, но Ричард рассудил, что через двенадцать часов она покажется ему еще менее съедобной. Начальник тюрьмы Хаббард понимал, что мужчин, занимающихся тяжелым физическим трудом, следует сытно кормить, чтобы они работали как следует. Но за сутки, проведенные на «Церере», выяснилось, что Дункан Кэмпбелл не заботится о том, хватит ли сил его подопечным.

Каторжников, работающих на берегу, уже увезли, когда прибыл лихтер, которому предстояло доставить четыре бригады черпальщиков ниже по течению реки. Черпалка, на которую определили отряд Ричарда, была первой из четырех и стояла на двух якорях. Она представляла собой абсолютно плоскодонную прямоугольную баржу без носа и кормы, с низкими бортами, облегчающими погрузку и разгрузку. Баржа оказалась совсем новой, ее трюм был пуст, а краска еще не успела облупиться.

Перешагнув через планшир лихтера, каторжники очутились на дощатом помосте, который тянулся вдоль одного борта баржи. Едва лихтер покинул последний каторжник, Джимми Прайс, судно отчалило и направилось к следующей черпалке, стоящей на расстоянии пятидесяти ярдов. Помахав Айку и молодежи, товарищи Ричарда огляделись. На палубе баржи возвышалась небольшая деревянная надстройка с железной дымовой трубой. Услышав голоса, из надстройки вышел незнакомец, попыхивающий трубкой и сжимающий в руке дубинку.

– Мы не понимаем тюремный жаргон, – учтиво обратился к нему Ричард. – Мы с запада.

– А мне какое дело? – Незнакомец оглядел вновь прибывших. – Вы, должно быть, новички с «Цереры»? – Поскольку никто не ответил на его замечание, он продолжал беседовать словно сам с собой: – С виду вы немолоды, но кажетесь крепкими и сильными. Еще успеете вытащить несколько тонн балласта. Среди вас есть черпальщики?

– Нет, сэр, – ответил Ричард.

– Так я и думал. Кто-нибудь умеет плавать?

– Нет, сэр.

– Лучше не лгите мне, ребята.

– Мы говорим правду, сэр. У нас на родине почти никто не умеет плавать.

– А если я выброшу кого-нибудь за борт, чтобы проверить? – И он шагнул к Джимми. Тот в ужасе вскрикнул, его товарищи перепуганно замерли на месте. – Верю, верю, – смягчился незнакомец, скрылся за дверью надстройки и тут же вынырнул вновь, поставил на палубу стул и уселся, положив ногу на ногу и попыхивая трубкой. – Я – Закери Партридж, но вы будете звать меня мистер Партридж. Я методист, потому мне и дали такое имя, а черпальщиком я начал работать еще в юности, на Скегнессе, потому и не говорю на тюремном жаргоне. Я просил мистера Кэмпбелла не присылать сюда лондонцев. Хорошо, если бы мне попались ребята из Линкольна, но западное графство – тоже неплохо. Вы из Бристоля или из Плимута?

– Трое из Бристоля, мистер Партридж. Я – Ричард Морган, двух других бристольцев зовут Уилл Коннелли и Недди Перрот. – И Ричард указал на товарищей. – Тэффи Эдмундс с побережья Уэльса, а Билл Уайтинг и Джимми Прайс из Глостера.