Путь Моргана

Слушая эту речь, мистер Тислтуэйт вдруг понял, что именно в Ричарде с давних пор интриговало и мучило его. Жизнь Ричарда в Бристоле была подобна колыханию плота, который окружающие тянут в разные стороны, повинуясь своим прихотям. Несмотря на все беды и радости, он оставался пассивным плотом. Даже после исчезновения Уильяма Генри он не обрел руль и паруса. Сили Тревильян вверг его в океанскую пучину, где плоту неизбежно предстояло затонуть. Но в этом океане Ричард встретил товарищей по несчастью, неспособных держаться на плаву, и взял их под опеку. Тюрьма даровала ему путеводную звезду, а его паруса надувала сила воли, о существовании которой в себе Ричард не подозревал. Будучи человеком, которому мало любить самого себя, он посвятил свою жизнь спасению друзей – тех самых, которых судьба вынесла из глостерской тюрьмы на простор чуждых и бурных морей.

Познакомившись с Джеймсом Тислтуэйтом, четырнадцать каторжников, среди которых были Уильям Стенли из Синда и Мики Деннисон, расселись вокруг гостя, приготовившись слушать рассказ о том, что с ними будет дальше.

– Первоначально, – заговорил автор книг, которыми зачитывались все грамотные женщины Великобритании, – каторжников, находящихся на борту «Цереры», предполагалось вывезти на Лимейн – остров посреди огромной африканской реки, не уступающий размерами острову Манхэттен в Нью-Йорке. Там вы наверняка погибли бы от болезней в первый же год. Благодарите Эдмунда Берка за то, что Лимейн и вместе с ним вся Африка были вычеркнуты из списка мест, куда предполагалось вывозить каторжников.

При помощи и подстрекательстве лорда Бошана на протяжении прошедших марта и апреля Берк выискивал недостатки в планах мистера Питта избавить Англию от преступников. Уж лучше, заявлял Берк, повесить их на месте, чем увозить туда, где смерть станет медленной и гораздо более мучительной. После того как была создана парламентская следственная комиссия, мистеру Питту пришлось отказаться от Африки – вероятно, навсегда. Он был вынужден обратиться к предложению мистера Джеймса Матры и рассмотреть в качестве возможного места каторги Ботани-Бей в Новом Южном Уэльсе. Лорд Бошан особенно напирал на то, что остров Лимейн находится на границе английских владений и территории, где господствуют работорговцы из Франции, Испании и Португалии. С другой стороны, ни одна страна еще не предъявила прав на Ботани-Бей, хотя он и не принадлежит Англии. Почему бы не убить одним выстрелом сразу двух птиц? Во-первых, ворону – крупное пернатое существо с жесткими перьями, похожее на вас, каторжников, содержание которых обходится казне в кругленькую сумму. Во-вторых, перепелку – робкую пичугу с нежным вкусным мясом, то есть возможность извлекать прибыль из освоенных территорий на берегах Ботани-Бей.

Ричард достал книгу и попытался показать товарищам местонахождение Ботани-Бей на одной из карт капитана Кука, но добился более-менее сносного понимания лишь от грамотных заключенных.

Мистер Тислтуэйт предпринял еще одну попытку.

– Далеко ли от Лондона до, скажем, Оксфорда? – спросил он.

– Далеко, – согласился Уилли Уилтон.

– Не меньше пятидесяти миль, – добавил Айк Роджерс.

– А расстояние от Лондона до Ботани-Бей в двести раз больше, чем расстояние от Лондона до Оксфорда. Если путешествие в фургоне из Лондона в Оксфорд длится две недели, то понадобилось бы двести недель, чтобы преодолеть расстояние от Оксфорда до Ботани-Бей.

– Но фургоны не ездят по воде, – резонно возразил Билли Эрл.

– Конечно, – терпеливо согласился мистер Тислтуэйт, – по морям плавают на кораблях, а они движутся быстрее, чем фургоны. В четыре раза быстрее. Это означает, что корабль доплывет из Лондона до Ботани-Бей за год.

– Это в худшем случае, – нахмурившись, уточнил Ричард. – Вспомни жизнь в Бристоле, Джимми. При попутном ветре парусное судно способно покрывать двести миль в день. А если еще учесть время, потраченное на стоянки в портах, на погрузки и разгрузки, то плавание займет не более шести месяцев.

– Не будем вдаваться в тонкости, Ричард. Полгода или весь год – не важно. Главное, Ботани-Бей находится на другой половине земного шара. С меня довольно, я ухожу. – Внезапно сменив тон, мистер Тислтуэйт поднялся.

«Как невозмутимо Ричард тащит на себе этот крест! Будь я на его месте, я хлопнул бы дверью и вслед за Эдмундом Берком призвал бы правительство повесить всех каторжников. Из этой затеи с Ботани-Бей ничего не выйдет. Это последнее средство, к таким прибегают от отчаяния».

– Пока, – простился он с льстиво хихикающим стражником у дверей. – Еще увидимся.

– Этот мистер Тислтуэйт – настоящий франт, – заметил Билл Уайтинг, усаживаясь на освободившееся место рядом с Ричардом. – Он и есть твой лондонский знакомый, милый Ричард?

Давнее прозвище заставило Ричарда поморщиться.

– Не зови меня так, Билл, – грустно попросил он. – Это напоминает мне о женщинах из глостерской тюрьмы.