Путь мертвеца

Девлик молча прошел мимо костра и исчез внутри дома. Там было темно и тихо, только наверху раздавалось бурчание – Миланор беседовал с кем-то из своих помощников. Девлик, прекрасно видевший в почти кромешной тьме, прошел по длинному коридору, миновал две двери и вошел в просторную комнату, тоже совершенно темную. В углу, на полу, раздавалось сопение спящего Хака. Девлик громко велел ему просыпаться, а сам взялся за небольшое колесико, торчавшее из стены рядом с окном. Раздался скрип ремней, которые тянули ставню, закрывавшую окно, наверх. Лучи света немедленно хлынули внутрь комнаты, подобно воде, прорывающейся под приоткрытую плотину. В ярких, желтых лучах воздух наполнился летающими пылинками, тут и там мелькали крошечные перышки. Комната, прежде богато убранная, до прихода Девлика была как следует разграблена, причем подушки грабители, судя по всему, не поделили и потому порвали в клочья. Хак пытался прибраться, но еще много крошечных, невесомых перышек пряталось по разным углам. Стулья с мягкими подушками на сиденьях зачем-то сломали, и их обломки сейчас лежали в углу. Для нужд Девлика пришлось принести с кухни другие – грубые, с толстыми ножками и твердыми сиденьями. Рядом с лакированным, украшенным резьбой столиком на гнутых ножках они смотрелись как толпа грубых мужиков в компании с хрупкой красавицей. Кроме этих предметов мебели, в комнате остались только голая кровать и большой шкаф с выломанными дверцами. Впрочем, Девлику этого было достаточно.

Хак спал на полу, на ворохе одеял, подложив под голову мешок с одеждой. Сейчас он лениво поднимался и пытался пригладить буйные вихры, выросшие на давно не мытой голове.

– Доброе утро, хозяин! – сказал Хак, с трудом проталкивая слова сквозь зверскую зевоту.

– Скоро закат, дурень! Какое тебе утро, – машинально ответил Девлик. Перебрав сваленные на столе вещи, он нашел шкатулку с портняжными принадлежностями. – Умой свою рожу и как следует протри глаза. Будешь штопать мне раны.

Испуганно булькнув, Хак поспешно, с треском в коленных суставах, поднялся и потрусил в коридор, чтобы умыться. Пока он ходил, Девлик снял большую часть одежды, оставшись только в серых, давно не стиранных исподних штанах. Тело его выглядело чудовищно, словно выкопанный из земли недельный труп. Неудивительно, ведь на самом деле оно и есть труп, причем гораздо более старый, подумал Девлик, разглядывая дыру в груди и концы висящей с горла кожи. Среди вещей нашлось зеркало средних размеров, которое мертвец приспособил на подоконнике. Взглянув туда, он увидел не то упыря, не то еще какого персонажа народных сказок. Серое, с явным синеватым оттенком лицо, лысый череп без намека на волосы, глубоко запавшие, чуть ли не ввалившиеся в глубь черепа глаза, нос, от которого остались, кажется, только тонкая перегородка. Горло украшала жуткая черная дыра, кое-как закрытая тонкими пластинками хрящей и похожими на нити лоскутьями кожи. Большая часть покровов исчезла, а тем, что висело вниз, можно было укрыть только половину отверстия. Девлик нахмурился и снова повернулся к столу. Пошарив, он нашел подходящий кусок кожи, непонятно, зачем хранившийся Хаком. Кремовый лоскут, размером с половину ладони. По цвету совершенно не подходит к мертвенной коже на горле, но ведь он не красавица, собирающаяся на бал! Девлик даже криво ухмыльнулся. Лоскут он положил на подоконник рядом с зеркалом, а сам вынул из брошенной куртки мазь, которую дал Ргол.

В это время вернулся Хак, мокрый и фыркающий. Обтирая руки о штаны, он подошел к Девлику и охнул, тыча пальцем в глубокую дыру в груди.

– Ой-ой!! Вам очень больно, Хозяин?

– Не очень, – небрежно ответил мертвец. – Тебе хорошо будет видно здесь, у окна? Надо будет заштопать дырку между ребер, а на горло приклеить вот этот кусок кожи.

Хак, как завороженный, слушал тихий свист и шипенье, доносившиеся из ран тогда, когда Девлику приходилось набирать воздуха для разговора. К счастью, слуга был слишком туп, чтобы пугаться жуткого вида мертвой плоти. Он даже не задумывался, отчего с такими ранами его хозяин до сих пор жив и двигается – он вообще мало о чем умел думать. Глупо и застенчиво улыбнувшись, Хак пробормотал:

– Это что же… Я буду, вроде как лекарь, да?

– Точно, Хак. Возьми-ка подходящую иголку и вон те нитки из жил, да приступай. Не буду же я стоять тут до самой ночи! Солнце уже клонится к горизонту, а с лампой тебе шить будет не так сподручно. Торопись…

– Ой! – едва принявшись шить, Хак отшатнулся. – Тут у вас все ребра сломаны! И кожа по краям рвется…

– Забирай побольше, – приказал Девлик. – А на сломанные кости не смотри. Потом придумаем какой-нибудь корсет.