Путь мертвеца

– Я получил письмо с этого моря, Хак, но все никак не мог сказать тебе о нем. Твои родители решили искупаться и утонули. Оба.

Хак застыл с раскрытым ртом, глядя на Девлика непонимающе и изо всех сил стараясь переварить полученное известие.

– Ута… Утонули? – наконец переспросил он. – Как же это?

– Умерли, – жестоко отрезал Девлик. – Их зарыли в землю, так что они больше не смогут говорить с тобой.

– И мама, и папа? – опять переспросил Хак.

– Оба. Ты их больше не увидишь.

Не желая продолжать этот разговор, колдун сделал знак двум наемникам. Они подошли к дурню, чтобы подхватить его под руки, если тот начнет упрямиться, но Хак застыл на месте, как изваяние. Он стоял на коленях, заломив руки, с перекошенным лицом и сгорбленной спиной. Судя по лицам солдат, даже у них он вызывал жалость. Девлик горько усмехнулся. "В этой жизни мало радости. У него, у меня, у любого встречного. Отчего же этого недоумка жалеют даже законченные головорезы, которые, не задумываясь, убьют ребенка? Вот трагедия, способная сотрясти миры".

Неизвестно, как отнесся к решению Девлика Лимбул. Колдуну было плевать – он не спрашивал, просто приказал готовиться к дороге. Юноша слегка поменялся в лице: сначала побледнел, потом щеки его покрыл румянец. Однако, возражать он, конечно, не стал, только молча кивнул и отправился собираться. С того момента, как Сорген превратился в Девлика, прежние доверительные отношения между молодым наемником и колдуном прервались, так же, как и обучение магии. Лимбул, вместе с остальными, боялся жуткого норга, которым стал прежний симпатичный и общительный человек. Скорее всего, весть о своем «возвышении» он принял с тяжелым сердцем. Остальные провожали его, словно на смерть. Другие наемники, к своему облегчению, расставались с прежним хозяином навсегда, получив от него щедрое вознаграждение. Их осталось мало: из тех тридцати пяти человек, что покинули море Наодима год назад, выжило всего десять – вместе с капитаном и Лимбулом. На прощание все они как следует напились.

Еще один человек, состоящий на службе Девлика, тоже получил «отпущение», на сей раз временное. Вызвав к себе Миланора, колдун отдал ему увесистый мешок с деньгами.

– Пока ты волен распоряжаться собой и своими солдатами, как угодно. Хочешь – оставайся с Рголом, хочешь – уходи в любую сторону света, ищи удачу и судьбу. Придет время, я найду тебя и призову снова исполнять долг.

Поклонившись, рыцарь взял деньги и немедленно отбыл. Потом Лимбул поведал Девлику, что бывший повелитель замка Вайборн решил отступать из Энгорада вместе с Рголом, а потом отделиться от него и попытать счастья в родной Белоранне, подальше от всяческих магических заварушек.

Как оказалось, Лимбул не разучился шутить и неумолчно болтать. В пути Девлик иногда снисходил до разговоров – в те моменты, когда ждал приступа "помутнения рассудка". Общение с попутчиком всегда помогало остаться при памяти. Когда Лимбул не разговаривал, он жевал припасенное после многих обильных угощений вяленое мясо или сухарь, дремал прямо в седле, либо же, глубоко задумавшись, сочинял очередную балладу.

По прошествии месяца путешественники углубились в степь, стремясь уйти на юг, подальше от опасных границ Энгоарда. Когда они почти достигли границ небольшого беломорского княжества Дизары, пришло время повернуть на восток. Степь там была пустынна, если не считать попадающиеся иногда пограничные столбы – трехгранные, узкие каменные колонны, украшенные барельефами и надписями. Однажды рядом с таким монументом путники увидели висевший на кривом и высоком столбе скелет в едва угадываемых, истлевших одеждах кочевника. Это было предупреждение разбойникам, сооруженное княжеской армией. Лейденцы, ныне гордые победами и возвысившиеся, не преминули ответить: подле двух первых столбов имелся еще и третий, на который был насажен дружинник. Его труп был посвежее: хотя лицо и кисти рук начисто исклевали птицы, чешуйки доспехов еще блестели на солнце ярким, светлым металлом. Вокруг этих «украшений» на десятки льюмилов не было более ничего, даже мало-мальски высокого холмика. Только высокая трава с мощными стеблями, мерно гонящая по своей поверхности волны вслед за дыханием ветра.

За самую последнюю неделю весны путешественники удалились от побережья Белого моря. До того, с попавшегося по дороге холма, Девлик видел вдалеке блеск воды, едва различимый в жарком мареве дня. В памяти мелькнули нечеткие, слабые картины воспоминаний, связанные с этими местами. Бешеный, изнурительный полет сквозь бурю, сражения на берегах реки, какие-то звериные рожи на человечьих телах. Казалось, все это он когда-то прочел в книге, а не пережил сам.