Путь марсиан

Тэйлор кинулся к ложке и затравленно огляделся. Запах усилился, а девать ложку было некуда: своими хаотическими метаниями они уже опрокинули сосуд с аммоналином. Путь к спасению оставался только один, и Тэйлор воспользовался им. Вылетев в окно, ложка упала на Двенадцатую авеню прямо к ногам одного из полисменов. Но Тэйлору было уже все равно.

— Раздевайся, — просипел химик. — Одежду надо сжечь. Потом опрыскать лабораторию… Надо что-нибудь сильно пахнущее… Жженая сера. Раствор брома.

Судорожно срывая с себя одежду, они не слышали звонка и почти не обратили внимания на человека, вошедшего через незапертую дверь. Это был Стэйплз, лев в человеческом образе, «стальной король» шести футов ростом.

Уже в следующую секунду он, утратив всю свою величавость, бросился прочь, и Двенадцатой улице представился неповторимый случай лицезреть пожилого, хорошо одетого джентльмена, который несся во всю прыть, задыхаясь от рыданий и на бегу сбрасывая с себя все, что только можно было сбросить.

Между тем ложка продолжала свою губительную работу. Полисмены давно покинули свой пост, и теперь к физическим страданиям двух невольных виновников происшествия прибавились душевные муки, вызванные доносившимся с улицы страшным шумом.

Из соседних домов в панике бежали мужчины и женщины. Не задерживаясь, проносились мимо пожарные машины. Поворачивали назад прибывшие по тревоге наряды полиции.

В конце концов Силс и Тэйлор тоже прекратили сопротивление и, выскочив из дому в одних штанах, сломя голову понеслись к Гудзону. Остановились они, только очутившись по шею в воде и вдохнув благословенный, неотравленный воздух.

Тэйлор озадаченно посмотрел на друга.

— Но откуда этот чудовищный запах? Ты говорил, соединение должно быть стойким, но стойкие соединения не пахнут. Ведь запах — результат испарения, не так ли?

— Ты нюхал когда-нибудь мускус? — жалобно простонал Силс. — Он пахнет неопределенно долгое время, практически не теряя при этом в весе. Мы столкнулись с аналогичным феноменом.

Они помолчали, занятый каждый своими мыслями, и только с ужасом вздрагивали при легком дуновении ветерка, доносившего слабую струю аммониевых испарений. Затем Тэйлор тихо сказал:

— Когда они поймут, что все дело в ложке, и доберутся до корней этой истории, нас, я боюсь, привлекут к ответственности… может быть, даже посадят…

У Силса вытянулось лицо.

— Век бы мне не знать этой дряни! Она принесла нам одни только беды. — Окончательно упав духом, он громко зарыдал.

Тэйлор печально похлопал его по спине.

— Ну, если разобраться, все не так уж плохо. Это открытие тебя прославит, и ты сможешь диктовать свои условия, сможешь выбирать между крупнейшими промышленными лабораториями страны. А в свое время придет к тебе и Нобелевская премия.

— Верно… — Силс уже снова улыбался. — И может, я найду еще способ нейтрализовать этот запах. Надеюсь, что найду.

— И я надеюсь, — с чувством поддержал Тэйлор. — Пойдем-ка назад. Они, наверно, уже нашли способ отделаться от этой ложки.

История

© Перевод Б. Миловидова.

Худые пальцы Уллена легко и бережно водили ручкой по бумаге; близко посаженные глаза помаргивали за толстыми линзами. Дважды загорался световой сигнал, прежде чем Уллен ответил:

— Это ты, Тшонни? Вхоти, пожалуйста.

Он добродушно улыбнулся, его сухощавое марсианское лицо оживилось.

— Сатись, Тшонни… но сперва приспусти санавески. Сверкание вашево огромново семново солнца растрашает. Ах, совсем-совсем хорошо, а теперь сатись и посити тихо-тихо немношко, потому что я санят.

Джон Брюстер сдвинул в сторону кипу бумаг и уселся. Сдув пыль с корешка открытой книги на соседнем стуле, он укоризненно поглядел на марсианского историка.

— А ты все роешься в своих дряхлых заплесневелых фолиантах? И тебе не надоело?

— Пожалуйста, Тшонни, — Уллен не поднимал глаз, — не сакрой мне нужную страницу. Это кника «Эра Китлера» Уильяма Стюарта, и ее очень трутно читать. Он испольсует слишком мноко слов, которых не расъясняет. — Когда он перевел взгляд на Джонни, на лице его читалось недоуменное раздражение. — Никокта не оггьясняет термины, которыми польсуется. Это ше совершенно ненаучно. Мы на Марсе, преште чем приступить к рапоте, саявляем: «Вот список всех терминов, которые испольсуются в тальнейшем». Иначе как пы люти смокли расумно исъясняться? Ну и ну! Эти сумасшетшие семляне!

— Это все пустяки, Уллен… забудь. Почему бы тебе не взглянуть на меня? Или ты ничего не заметил?

Марсианин вздохнул, снял очки, задумчиво протер стекла и осторожно водрузил очки на нос. Потом окинул Джонни изучающим взглядом.

— Я тумаю, ты нател новый костюм. Или не так?

— Новый костюм? И это все, что ты можешь сказать, Уллен? Это же мундир. Я — член Внутренней Обороны.

Он вскочил на ноги — воплощение юношеского задора.

— Што такое «Внутренняя Опорона»? — без энтузиазма поинтересовался Уллен.

Джонни захлопал глазами и растерянно опустился на место.

— Знаешь, я и в самом деле могу подумать, что ты даже не слышал о войне, которая на прошлой неделе началась между Землей и Венерой. Готов поспорить!