Путь марсиан

— Это неизбежно. Первую фазу своего существования ребенок проходит в организме матери. Яйца этих существ остаются внутри материнского тела. Оплодотворяются они также внутри его. Дети развиваются в теле матери и появляются на свет уже живыми.

— О, великие пещеры! — пробормотал Ган, переполнившись отвращением. — Тогда каждая их мать знает своего ребенка. У каждого ребенка есть конкретный отец…

— И он ему тоже известен. Моего хозяина везли за пять тысяч миль, если я правильно оценил расстояние, как раз на встречу с отцом.

— Не могу поверить!

— Стоит ли продолжать? Теперь тебе ясно, что никакого единения наших разумов быть не может. Различия слишком фундаментальны.

Мысли Гана огрубели и подернулись желтизной сожаления.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я подумал…

— О чем?

— Я подумал, что разумные существа двух видов впервые могут помочь друг другу. Я думал, что вместе мы сможем продвигаться вперед быстрее, чем по отдельности. И даже если они примитивны технологически, а это так, то технология не определяет все. Я даже думал, что мы сможем от них чему-нибудь научиться.

— Чему научиться? — грубо спросил Рои. — Знать своих родителей и делать из детей друзей?

— Конечно нет. Ты прав. Разделяющий нас барьер должен всегда оставаться прочным. Им останется поверхность, нам — Глубина, и да будет так.

Выйдя из лаборатории, Рои встретил Венду. Ее мысли выразили концентрированную радость.

— Я так рада, что ты вернулся, — сказала она.

Мысли Рои тоже были приятными. Ясный ментальный контакт с другом всегда доставляет удовольствие.

Здесь нет никого, кроме…

© Перевод Р. Рыбаковой.

Нашей вины тут нет. Нам и в голову не приходило, что все идет не так, как следует, пока я не позвонил Клифу Андерсу и не поговорил с ним, когда его там не было. Да что там — я бы никогда и не узнал, что его там нет, если бы он вдруг не вошел в тот самый момент, когда я с ним разговаривал по телефону.

Господи, что это я несу! Я всегда был отвратительным рассказчиком, мне никогда не удавалось рассказать все по порядку — я слишком возбуждаюсь. Ладно, начну с самого начала.

Я Билл Биллингс. Клиффорд Андерс мой друг. Я инженер-элекгротехник, он математик, и мы оба работаем в Среднезападном технологическом институте. Теперь вы знаете, кто мы такие. Как только Клиф и я сбросили с себя военные мундиры, мы занялись вычислительными машинами. Надеюсь, вы представляете, что это за сооружения, — Норберт Винер подробно описал их в своей «Популярной кибернетике». Они огромны, неуклюжи и занимают всю стену. К тому же они дороги.

У нас с Клифом появились некоторые идеи на этот счет. Понимаете, вычислительная машина громоздка и дорога, потому что в ней полно всяких реле и вакуумных трубок, позволяющих контролировать микроскопические электрические токи. В сущности, эти микротоки и есть самое главное в машине, поэтому…

Говорю я однажды Клифу:

— А почему мы не можем управлять током без всего этого проволочного салата?

Клиф говорит:

— Действительно, почему? — И тут же занялся математическими выкладками.

Каким образом нам за два года удалось получить то, что мы получили, значения не имеет. Важно, что машина, которую мы наконец построили, причинила-таки нам хлопоты. Когда мы ее закончили, она была примерно вот такая в высоту, почти такая в длину и примерно такая в глубину…

Ах да, я все забываю, что вы меня не видите. Придется дать вам размеры в цифрах: около трех футов в высоту, шесть футов в длину и два фута в глубину. Представляете? Ее с трудом поднимали два человека, но все же ее можно было поднять, а это самое главное. К тому же считала она и проделывала остальные фокусы не хуже, чем эти громадины размером с целую стену; не так быстро, пожалуй, но мы продолжали ее совершенствовать.

У нас имелись свои планы насчет этого сооружения. Грандиозные планы. Мы надеялись, что вскоре нам удастся установить его на самолетах и судах, а позднее, если доведем габариты до минимума, мы предложим его автомобилистам.

Автомобильный вариант казался нам привлекательнее других. Вы только вообразите себе крохотный электронный мозг, вмонтированный в рулевое управление и снабженный фотоэлектроглазом. Такой мозг выберет вам кратчайший путь, предотвратит столкновение, будет покорно останавливать машину перед красным светом, разовьет нужную скорость, а ты — сиди себе на заднем сиденье и наслаждайся мелькающим за окном пейзажем. Автомобильные катастрофы отойдут в область преданий.

Работа над прибором доставляла нам огромное удовольствие. Когда я вспоминаю, какую радость мы испытывали, решая тот или иной узел, я чуть не плачу от досады — ведь не сними я тогда трубку и не позвони в лабораторию…

В тот вечер я находился у Мэри Энн… Я вам о ней рассказывал, не правда ли? Нет? Конечно нет.