Путь марсиан

Уолтер с готовностью раскрыл рот и взял соску. В молоке появились пузырьки, послышались звуки сосания.

Лора с радостью оглянулась.

— Все в порядке. Спасибо, стюардесса. Спасибо, миссис Эллис. Мне даже показалось, что это не мой ребенок.

— Да все уже прошло, — сказала миссис Эллис. — Наверно, просто немного укачало. Садись, Джордж.

Стюардесса сказала:

— Вызовите меня, если что-нибудь понадобится.

— Спасибо, — ответила Лора.

Мистер Эллис сказал:

— Ящичек… — И смолк.

Какой ящичек? Никакого ящичка он не помнит.

Но один мозг на борту самолета смог последовать за черным кубиком, который по параболе, не поддаваясь сопротивлению воздуха и давлению ветра, прошел через лежавшие на его пути молекулы газа.

Внизу находился небольшой атолл. Во время войны на нем построили аэродром и ангары. Ангары обрушились, посадочная полоса пришла в негодность, атолл был пуст.

Куб пробил листву пальмы, не потревожив ни одного листка. Прошел сквозь ствол до самого коралла. Без малейшего облачка пыли погрузился под поверхность планеты.

В двадцати футах под поверхностью он остановился и неподвижно застыл, смешался с атомами скалы, в то же время оставаясь обособленным.

И все. Была ночь, потом наступил день. Шел дождь, дул ветер, Волны Тихого океана разбивались о белый коралл. Ничего не происходило.

И не будет происходить — целых десять лет.

8

— Мы всем сообщили новость, что ты выполнил задание, — сказал Ган. Тебе можно отдохнуть.

Род сказал:

— Отдохнуть? Сейчас? Когда я вернулся с полным мозгом? Нет, спасибо. Слишком острое ощущение.

— Оно тебя так беспокоит? Разум без мысленного контакта?

— Да, — коротко ответил Рой. Ган тактично не стал следовать за его уходящей мыслью.

Вместо этого он спросил:

— А какова поверхность?

Род ответил:

— Ужасно. То, что древние называли "Солнцем", невыносимо яркое пятно над головой. Очевидно, это источник света, и его яркость периодически варьируется: "день" и "ночь", иными словами. Есть также непредсказуемые вариации.

— Может быть, "облака", — предположил Ган.

— Почему "облака"?

— А ты не помнишь традиционную фразу: "Облака закрыли солнце?"

— Вы так думаете? Да, может быть.

— Ну, продолжай.

— Посмотрим. "Океан" и "острова" я уже объяснил. "Буря" — это влага в воздухе, выпадающая в виде капель. "Ветер" — перемещение больших объемов воздуха. "Гром" — либо спонтанный статический разряд, либо неожиданный громкий звук. "Град" — это падающий лед.

— Вот это интересно, — сказал Ган. — Откуда этот лед? Как? Почему?

— Не имею ни малейшего представления. Все очень изменчиво. Буря случается в одно время, а в другое нет. Есть, очевидно, области поверхность, где всегда холодно, и другие, где всегда жарко; есть и такие, где бывает и то и другое.

— Поразительно. Насколько все это можно объяснить неправильной интерпретацией чуждого разума?

— Нисколько. Я в этом уверен. Все совершенно ясно. У меня было достаточно времени, чтобы погрузиться в их сознание. Слишком много времени.

И снова мысли его ушли в глубину.

Ган сказал:

— Хорошо. Я боялся нашей тенденции романтизировать так называемый Золотой век наших предков. Мне казалось, что многим захочется вернуться на поверхность.

— Нет! — уверенно ответил Рой.

— Очевидно, нет. Не думаю, чтобы даже самые сильные среди нас решились провести день в описанной тобой среде с ее бурями, днями, ночами, с ее непристойными и непредсказуемыми изменениями. — Мысли Гана были пронизаны удовлетворением. — Завтра начнется процесс переноса. А на острове — ты говоришь, он необитаем?

— Совершенно необитаем. Один такой из всех, над которыми пролетало транспортное средство. Мысли техника были совершенно определенными.

— Хорошо. Мы начнем операцию. Она займет поколения, но в конце ее, Рой, мы окажемся в Глубине нового, теплого мира, в приятных пещерах, где контролируемое окружение будет способствовать росту культуры и совершенства.

— И никаких контактов с существами на поверхности, — добавил Рой.

Ган спросил:

— А почему? Хоть они и примитивны, но могут на первых порах оказать нам помощь. Раса, которая в состоянии построить воздушное судно, должна обладать и другими способностями.

— Это не так. Они очень воинственны, сэр. Они со звериной жестокостью накинутся на нас и…

Ган прервал его.

— Меня беспокоит психический полумрак, который окружает твои мысли об этих существах. Я думаю, ты что-то от нас скрываешь.

Рой ответил:

— Я вначале подумал, что мы сможем их использовать. Если даже они не станут нашими друзьями, мы сможем их контролировать. Я заставил одного из них замкнуть контакт в кубе, это было трудно. Очень трудно. Их сознание очень отличается от нашего.

— Каким образом?

— Если бы я мог описать, отличие не представлялось бы фундаментальным. Но я могу привести пример. Я был в мозгу ребенка. У них нет камер насиживания. Дети полностью в распоряжении отдельных взрослых. Существо, которое распоряжалось моим хозяином…

— Да?