Путь магии и сердца

— А давайте я всё-таки отвечу?

— Свободны, — повторил Ликси и размашисто вписал оценку в ведомость.

Я сникла, но спорить не стала. Поднялась, вернулась к своему столу, чтобы забрать сумку. Медленно, не скрывая мрачного настроения, проследовала до двери и вышла в коридор. И тут же угодила в крепкие объятия Кира.

— Ну как? — спросил боевик, коснулся губами ушка. — Сдала?

Я кивнула и прижалась щекой.

— А почему грустная? — поинтересовался синеглазый. — Ликси расстроил?

— Нет, — пробормотала я. Вдохнула поглубже в надежде хоть чуточку успокоить нервы, добавила: — Всё в порядке.

Сообщник хмыкнул и отпустил. Он уже забрал из гардероба мою шубку и теперь заботливо держал, ожидая, когда соизволю одеться. Я капризничать не стала — молча впихнула руки в рукава, намотала на шею поданный Киром шарф, натянула перчатки.

— На обед мы, конечно, опоздали? — Спросила просто так, для галочки.

А в ответ услышала:

— Смотря где обедать хочешь.

Я как раз шаг в сторону лестницы сделала, тут же споткнулась. Развернулась, одарила брюнета недоуменным взглядом.

— Что?

— Что? — спопугайничал он. Настиг, обвил рукой талию. И вот так, совершенно игнорируя моё недоумение, повёл к выходу из главного учебного корпуса.

Когда спустились на первый этаж и подошли к двери, я не выдержала:

— Кир, что за намёки?

— Никаких намёков, — выдержав паузу, сказал боевик. — Просьба. Одна маленькая, совершенно необременительная просьба.

Я остановилась, Киру тоже замереть пришлось. Стоять просто так мой сообщник, разумеется, не мог, поэтому опять оказалась в капкане его объятий. Да ещё под прицелом синеглазого взгляда.

— Просьба, — повторил Кирстен.

Сердце пропустило удар и тут же встрепенулось, забилось чаще. Я прекрасно поняла, о чём речь, но… несмотря на все душевные терзания, несмотря на приступы ревности, которые преследовали на протяжении последних двух недель, ответить согласием не могла.

— Кир, я…

— Пожалуйста, — перебил боевик. — Я очень прошу. Я умоляю.

Румянец, опаливший щёки, был крайне неуместным, но удержать лицо не сумела. А Кирстен воспользовался заминкой и продолжил:

— Эмелис, ты ведь понимаешь, что я не могу тебя в академии оставить. Я с ума сойду от беспокойства. К тому же что здесь делать? В библиотеке сидеть? Две недели?

— Кир…

— Эмелис, это несерьёзно, — продолжал синеглазый. — И очень подозрительно. Ты моя девушка, помнишь? Хочешь, чтобы ближайшие полгода нам всей академией кости мыли? Хочешь, чтобы…

— Кир! — протестующе выпалила я, попыталась отстраниться. Не то чтобы хотелось оказаться дальше, просто единственный способ прервать эту тираду. — Кир, я не могу.

Ух! Каких сил мне эти слова стоили!

— Почему? — голос брюнета прозвучал очень ровно.

— Потому что. — Собственный голос прозвучал ещё ровней, хотя сердце ходуном ходило.

Дохлый тролль! Я так ждала этого предложения и… и вот. Мы оба знаем, что совместные каникулы невозможны. Выносить наши отношения за пределы академии глупо!

— Ты даже не спросишь, куда приглашаю?

Я нахмурилась. Учитывая нашу ситуацию, у нас лишь один путь — в гостиницу. Но Кирстен слишком благороден, чтобы предложить подобное. Тем не менее я спросила:

— Так куда приглашаешь?

Синие глаза блеснули озорством. Сообщник наклонился к самому ушку, щекотнул дыханием и прошептал:

— Мелкая, ты не поверишь. Но зимние каникулы лучший боевой маг дурборской академии проводит в гостях у… бабушки.

Я не выдержала, прыснула! Нет, мне прекрасно известно, что ничего смешного тут нет, что пожилые леди нашего круга те ещё стервы, но…

— Ну вот… а я боялся!

С этими словами меня выпустили из захвата, но лишь для того, чтобы подхватить на руки.

— Прости, любимая, но иначе точно на обед опоздаем, — с улыбкой сообщил брюнет, и мы продолжили путь к выходу из учебного корпуса.

Я ответить не могла — я хохотала. Ну это же не всерьёз, верно? О серьёзных вещах таким тоном не говорят! Да и не может Кир пригласить в гости! У него… у него же проблемы будут, если девицу притащит! Или…

Кто-то из сокурсников галантно придержал дверь, позволяя синеглазому выйти из корпуса. В лицо ударил порыв ветра, мороз ожёг щёки.

— Кирстен, ты же сейчас шутил?

Улыбка, озарявшая лицо боевика, стала стократ шире.

— Нет, любимая. Я серьёзен как никогда.

Смеяться расхотелось в момент.

— Кир…

— Эмелис, только не начинай. — Брюнет тоже посерьёзнел, хоть и не слишком. — Поверь, бабушка тебе понравится.

— Кир!

— Да, солнышко. Я тоже тебя люблю. Очень-очень.

Боевик легко спустился с крыльца и свернул влево, к административному корпусу. То есть шутки в самом деле кончились, потому что именно там, на первом этаже администрации, стационарный портал расположен.

Возмущение сменилось паникой, причём до того сильной, что даже губы задрожали.

— Кир… Кир, остановись.

Остановился. Глянул на меня. Улыбаться прекратил.

— Любимая, давай не будем ссориться? — И голос — строже не бывает.

— Дорогой, ты спятил? — вконец опешила я.

Шумно вдохнул, выдохнул.

— Эмелис, я хоть раз тебя подводил?

Крыть было нечем, и я прикусила язык. Но один вопрос всё равно остался:

— А почему ты раньше не сказал? Почему не предупредил?