Путь магии и сердца

Каюсь, просьба была продиктована не только порывом, но и некоторой корыстью. Господин Жарк обмолвился, что в холле ожидает некий синеглазый боевик, встречаться с которым… ну не то чтоб не хочется, просто… боязно. А при мысли о том, что останемся наедине, бросает и в жар, и в холод одновременно.

Если выйду к Кирстену в компании Милли, будет легче — ведь девушка, как ни крути, посторонняя, при ней никаких особенных слов не скажешь, и вообще…

После того излишне фривольного поцелуя мы с Киром виделись трижды — он каждый день навещал. И всякий раз сидели друг напротив друга, болтали о пустяках и делали вид, будто ничего не произошло. Впрочем… вру. Это я притворялась, что всё в порядке, а Кирстен… он улыбался. Как-то по-особенному, но… Ох, Всевышний, за что мне такое испытание?

Сменив казённую сорочку на принесённое сокурсницей платье, натянув на ноги чулки и сапоги, я накинула подбитый мехом плащ и замерла в нерешительности. Розы, подаренные синеглазым, по-прежнему стояли на прикроватной тумбочке, источали удивительный аромат и даже не думали увядать.

Оставить букет в лазарете? Нет, это выше моих сил. Я осторожно, не без труда, вынула цветы из ведёрка, шумно вздохнула. Милли, глядя на мои старания, расплылась в широкой улыбке, но промолчала.

Из палаты вышли вместе. Вместе прошли по короткому коридору, миновали один лестничный пролёт и оказались в холле.

Холл был маленьким и по-домашнему уютным, выполненным в успокаивающих зелёных тонах. У правой стены располагались диванчики для посетителей. Посетители заглядывали в лазарет редко — просто среди магов болеть не принято. Кажется, Кир единственный с начала учебного года, кому довелось присесть на один из этих диванов.

Заметив нас, боевик поднялся. Он был свеж, улыбчив и… настолько притягателен, что пришлось закусить губу — просто иначе сдержать глупейшую из улыбок у меня бы не вышло.

— Привет, — сказал синеглазый и плавно двинулся навстречу.

Я же… мысленно возблагодарила небо за сопровождение в лице Милли и за охапку белых роз!

— Привет. — Выдохнула, вдохнула. Спросила, стараясь сдержать неуместную дрожь в голосе: — Поможешь?

Кир недоумённо приподнял бровь, и тут же был облагодетельствован тем самым букетом, который сам и подарил.

— Очень тяжёлые, — пояснила я.

Боевик мнения насчёт цветов не разделял: ему, чтобы удержать эту махину, и одной руки хватило. А вторая обвилась вокруг моей талии, притягивая вплотную. Я упёрлась ладошками в широкую грудь и, прежде чем успела опомниться, ощутила вкус его губ.

Поцелуй был лёгким и стремительным, но меня всё равно в жар бросило. Колени задрожали, по спине побежали мурашки, разум подёрнулся хмельным туманом.

— Кир… — Выдох до неприличия похож на стон, но думать об этом поздно. И краснеть бессмысленно, но я всё равно краснею. А кое-кому это нравится!

— Как себя чувствуешь?

Дежурный вопрос, ответить на который не в силах. Просто… дыхание, раздери меня дракон, перехватило!

— Так мы идём? — встряла в наш междусобойчик Милли. В голосе сокурсницы звучали до неприличия весёлые нотки.

— Идём, — отозвался боевик и даже талию мою из захвата освободил. Но тут же подставил локоть, предлагая опереться.

Я от помощи не отказалась — уж слишком бы подозрительно подобный демарш со стороны выглядел. Впрочем, дело не только в легенде — мне, как это ни ужасно, хотелось прикоснуться к Киру. Причём желание было до того сильным, что запретить себе эту маленькую слабость не могла.

А за порогом властвовала зима. Белая, снежная, вьюжная! Ветер кружил над корпусами, горстями подхватывал снег, разбрасывал, желая замести расчищенные дорожки, качал голые ветки клёнов. Мир искрился и переливался, словно бриллиантовой крошкой посыпанный. Небо, глядя на это дело, хмурилось, пыталось спрятать солнце за пеленой снежных туч. Временами удавалось.

Мы с Милли дружно накинули капюшоны плащей, а Кир даже не подумал запахнуть короткую меховую куртку, словно совсем-совсем холода не чувствовал. Зато шёл быстро, но явно не ради себя, ради нас. А ещё недовольно косился на мои руки — уж не знаю, кто готовил свёрток, принесённый Милли, но перчаток в нём не нашлось.

Погода к прогулкам не располагала. Видимо, поэтому за всё время встретилась лишь пара студиозусов, на вид — первокурсников. Те, завидев нашу троицу, дружно споткнулись, чем подтвердили очевидное: о нападении известно всем, и допросов мне не избежать. Ладно, не впервой. Прорвёмся.

Когда дошли до корпуса женского общежития, рука Кира вновь на мою талию скользнула, ломая самый важный из планов — план побега! И Милли чуткости не проявила — кивнула и, пожелав хорошего дня, взошла на крыльцо.

Всё! Ловушка!

Боевик дождался хлопка двери, тут же притянул ближе и накрыл мои губы своими. Тяжеленный букет сообщнику по-прежнему не мешал.

Жар опалил не только щёки — всё тело. Ноги привычно ослабли, сердце заколотилось стократ сильней, разум затуманился. Но на поцелуй отвечала совершенно осознанно…

— Какие планы на вечер? — выдохнул Кир, отстраняясь.

— Пока не знаю, — ответила я и попыталась перехватить розы, чтобы… ну чтобы сбежать, разумеется.