Путь любви

Вот почему для меня так просто говорить о совершенно разных традициях — потому что в мире есть только три традиции. Две основных линии; отец, мать и сын. Вот почему вам так трудно вывести связную философию из моих заявлений. Вам потребуется большая проницательность, чтобы увидеть связь, иначе мои противоречия совершенно очевидны.

Когда я говорю как отец, я говорю как отец — жестко. Когда я говорю как мать, я говорю как мать — нетребовательно, с любовью. Когда я отец, я вам приказываю, даю распоряжения. Тогда я похож на Моисея с его десятью заповедями. Когда я мать, я вас уговариваю, я вами не командую. Тогда я больше похож не на Моисея, а на Кришну. Он уговаривал Арджуну, склонял его тысячью и одним способом — как друг, с любовью. И так, шаг за шагом, он вел его. А когда я сын, я говорю как бунтарь, революционер. Тогда я больше похож на Христа, на Будду- Я — все три. Я хотел бы, чтобы и в вас были все три. Быть одним — это не великое богатство. Быть троими сразу — вот настоящее богатство.

И самый последний вопрос:

Что это за чушь, о том, что у вас нет обаяния?

Правда, удивительно, но это — чушь. Как такое может быть? Я, и не имею обаяния? Но теперь уже проще. Теперь вы уже понимаете принцип тройственности. И раньше я вам уже говорил, что есть три типа Мастеров: обаятельные, методичные и естественные. Отец — обаятельный тип, мать — методичный тип, сын — естественный. Слово «естественный» происходит от корня «роды» — при родах.

Да, это так, вы правы: это полная чушь. Одна часть меня — обаятельный тип, другая часть — методичный, третья часть — естественный. Так и должно быть. Совершенный Мастер должен быть всеми тремя одновременно. Так что, пожалуйста, если я говорю что-то, начинайте это сортировать. Теперь у вас есть три шкафа: отца, матери и сына. Начинайте раскладывать вещи по местам, и скоро все окажется на своих местах, на своей полочке. И не спрашивайте меня: «Почему однажды ты сказал так?» Потому, что вы спрашиваете не одного и того же человека. И для меня это не так просто, как, например, в этом анекдоте. Позвольте мне рассказать.

В еврейском фольклоре, в сборнике Натхана Ашубея есть история о знаменитом проповеднике из Дубно, чей водитель остановился посреди дороги перед лекцией и сказал:

— Равви, сделай для меня одну вещь. Хотя бы раз я хотел бы почувствовать на себе все славу и внимание, которыми ты пользуешься, чтобы узнать, что ты чувствуешь. Для этого поменяйся со мной одеждой. Ты будешь водителем, а я буду Равви.

Проповедник, простая и добрая душа, засмеялся и сказал:

— Хорошо, но помни, что не одежды делают из человека Равви. Если тебя попросят объяснить какое-то трудное высказывание из Закона, не сделай из себя дурака.

Они переоделись. Приехав к месту назначения, поддельный Равви был встречен шумной толпой и, очевидно, наслаждался каждой минутой. Как бы там ни было, но наступил решающий момент, когда ему задали крайне хитрый вопрос. Он вежливо прочитал вопрос.

— Вы как маленькие школьники! — удивился он, — неужели это действительно то, о чем вы хотели меня спросить? Это даже мой водитель знает!

И он позвал проповедника из Дубно:

— Водитель, подойди, пожалуйста, на минутку. Поясни, пожалуйста, Закон этим тупицам.

Но для меня это не так просто, потому что, когда один здесь, то другого нет. Я не могу сказать: «Подойди и объясни это за меня». Поэтому, пожалуйста, не поднимайте вопроса о моих противоречиях. Все, что я когда-то сказал, я сказал уже давно; с этим уже покончено. Я не оглядываюсь, я иду вперед.

И нет никакой необходимости об этом задумываться. То, что я сказал сейчас — это правда. Правда всегда в настоящем, прошлое — мертво. Всякое возвращение к прошлому — мертво. В следующий момент правда снова будет иметь новую форму. Тогда не тащите за собой этот момент.

Вот весь смысл моего учения: не тащить за собой прошлое, видеть правду в настоящем моменте. Тогда противоречий не будет. Да их и нет. Противоречия возникают только потому, что вы научились быть слишком логичными, а я — не логик. Вся моя логика совершенно нелогична. Я — иррационалист.

Да, во мне все три, но, пожалуйста, никому об этом не говори.

Глава 7. Гармония любви и отречения

1.107. КОЛОТ МОНСО ОКОП КИНХИ

Заставил я молчать свой беспокойный ум,

Теперь я радуюсь всем сердцем:

Ибо в явном видел я неявное.

Среди всего, что видел, я встречал Его,

Живя в цепях, я сделался свободным,

Я вырвался из хватки всех оков.

Кабир сказал:

я достиг недостижимого

И мое сердце окрасилось в цвета любви.