Путь любви

Вы, конечно, можете изменить структуру: в России исчезли старые эксплуататоры, и на их месте появились новые. И новые стали еще большим бедствием — потому что теперь они оснащены лучшей, чем у первых, техникой. Раньше были богачи, они эксплуатировали, был царь, он эксплуатировал, но это было ничто по сравнению со Сталиным и его компанией. Они были более подготовленными. Именно поэтому и стала возможной революция. Теперь, после этого, уже никакая революция невозможна. Уже и представить себе невозможно никакую революцию"- потому что хватка властей столь крепка, и власти так хорошо оснащены техникой против индивидуальности, какая индивидуальностям даже и не снилась. Теперь бессмысленно говорить о какой-либо революции. Даже представить себе невозможно, потому что, говорят, даже стены имеют уши. Вы не можете рассказать что-либо по-приятельски даже своей жене, потому что, кто знает, не информатор ли она? Вы не можете поделиться своими мыслями со своими детьми, со своим собственным ребенком, потому что он — уже член Союза Молодежи. И там людей учат, как быть более патриотичными, как лучше любить страну, но все это оборачивается против семьи. Получается, что цель — это общество, а не семья. Семья должна окончательно распасться.

И нет уже больше никаких партий, нет больше никаких идеологий, и нет возможности издать какую-нибудь книгу или газету. Каким образом можно представить себе новую революцию в России? Нет, государство уже так сильно, что оно сокрушит любую попытку.

И чем они теперь занимаются? Сначала они боролись со своими врагами; теперь уже не воюют. Теперь у них уже достаточно смертоносных зарядов; теперь они промывают мозги, они уже не воюют открыто. Они просто применяют электрический шок, инсулиновый шок, они калечат людей.; Теперь человек возвращается из больницы, а не из лагеря, полным идиотом, дураком. Он уже забыл все, что знал; он уже не умеет думать; он не может связать два слова. Ему приходится снова начинать с алфавита. Возможна ли теперь какая-либо революция?

Рано или поздно в коммунистических странах это произойдет, так как дети рождаются в больницах. Сразу после рождения ребенка они вставят ему в мозг электроды, и дело сделано. Тогда власти постоянно будут иметь возможность узнать, о чем вы думаете — не важно даже, что вы говорите. Тогда в милиции уже будут знать, кто думает плохо. Ваш номер загорится в отделении: тридцать первый. Тридцать первый попался. Теперь это стало возможным, техника позволяет.

И помните, человек очень опасен: все, что технически возможно, он должен испробовать. Это становится навязчивой идеей, он не может сопротивляться искушению.

И последний вопрос:

Я чувствую себя виноватой от того, что я могу прийти к тебе, а бедные люди не могут.

Не вини себя; пожалуйста, тогда не приходи. Позволь мне рассказать тебе один анекдот.

Марта умирала. На последнем издыхании она повернулась к Эйбу и попросила:

— Эйб, перед тем, как я умру, давай займемся любовью еще один раз.

Эйб ответил:

— Как ты смеешь просить такое? Я убью тебя!

Марта захныкала:

— Каждому человеку позволяют исполнить последнее желание перед смертью. Ты должен исполнить мою последнюю просьбу.

Эйб сказал:

— Хорошо.

Он лег в постель и занялся с ней любовью. Не успел он закончить, как она вскочила с кровати совершенно здоровая, сбежала вниз и начала ощипывать курицу, крича в гостиную, где сидели дети, что ужин будет готов через час.

Дети остолбенели, а затем побежали наверх к своему отцу, который сидел в кресле и рыдал. Они закричали:

— Папа, почему ты плачешь? Свершилось чудо! Мама полностью выздоровела!

Он ответил:

— Я знаю. Я просто подумал, что я мог сделать что-то и для Элеонора Рузвельта.

Поняла? «Я знаю, но я думаю, что я мог сделать что-то и для Элеонора Рузвельта; вот почему я рыдаю».