Путь ликвидатора

Осан задумчиво покачал головой, но направился к корчившемуся от боли алкаду. Он бесцеремонно перевернул его, поставил ногу на спину жреца и, резким движением разорвав золотистую тогу, вытряхнул из нее подозреваемого. Осмотрев одеяние, он вытащил из левого рукава вместительную плоскую бутыль из глины и высоко поднял ее вверх – всем на обозрение. Затем он наклонил сосуд – из горлышка полились остатки масла. Вокруг послышался недовольный гул, вскоре переросший в крики ярости. Десятки клинков покинули свои ножны.

– Режь их всех! – возопил рыжий Несара.

Еще несколько голосов вторили ему. Жизни алкадов висели на волоске – раненые, жалкие, в перепачканных золотых халатах, они катались по земле, моля о пощаде. Внезапно весь этот гвалт перекрыл громогласный бас Осана:

– Это всегда еще успеем сделать. Для начала мы их хорошенько допросим: кому так понадобилась смерть Витаро? Швырните всех в подвал, я думаю, боги Зетро на нас не обидятся. Через несколько катов я с ними хорошенько побеседую.

Несколько человек бросились выполнять его указание.

– Есть ли в доме еще алкады Зетро? – спросил Осана Решетов.

– Еще трое, – утвердительно кивнул воин и махнул рукой – Несара и Катран метнулись к обители людей в золотых одеждах.

– И еще, – едва слышно произнес Седой, – на вашем месте я присмотрел бы за поведением лорета Байтрана – так, на всякий случай…

Воин неуверенно пожал плечами, но, подумав, кивнул косматой головой.

Затем подмигнул Сергею, хлопнул его по плечу и широко улыбнулся:

– Сеургей, привел бы ты себя в порядок. Я пришлю к тебе лекаря.

Решетов уже усталой походкой направился в свою комнату, когда вслед ему раздалось раскатистое:

– А ты молодец, парень! – Эхом этому выкрику вторили одобрительные восклицания оставшихся на пустыре воинов.

– Парни, одна просьба – зовите меня С-Е-Р-Г-Е-Й, – умоляюще улыбнулся Седой и продолжил свой путь.

После того как Решетов вернулся к себе, он сбросил обгоревшую одежду, морщась от боли, смыл с себя грязь и копоть и подошел к широкому зеркалу. М-да, видок тот еще: волосы с правой стороны полностью опалены, на щеке – крупный ожог, да и ладони порядком обожжены. Но в целом – почти в порядке. Пришедший через полчаса лекарь тщательно обработал его раны, дал немного обезболивающего снадобья и грустно улыбнулся:

– Вот и все! Через пару дней будете как новенький.

– Да это понятно, – махнул в ответ забинтованной рукой Сергей. – Скажи лучше – как там Витаро?

Лицо врачевателя приняло скорбное выражение:

– Точно не знаю… Им сейчас занимается более опытный лекарь. Я лишь на минуту заходил в покои Витаро – занести мази и бинты, и то, что я мельком видел, – собеседника передернуло, – не внушает уверенности в его полном выздоровлении…

Было заметно, что лекарь пытается хоть как-то смягчить всю серьезность положения.

– Понял тебя, – кратко ответил Седой. – Спасибо за оказанную помощь!

Врачеватель откланялся и поспешил на помощь собратьям, колдующим над Легатой. На Сергея же навалилась вся усталость прошедшего дня; не обошлось здесь, вероятно, и без воздействия тех лекарств, что дал ему врач: веки слипались, а тело налилось приятной тяжестью. Недолго думая Седой сбросил остатки одежды и улегся в постель, буквально проваливаясь в объятия Морфея. Уже засыпая, он успел подумать: «Нужно было приставить к Витаро охрану…»

Он проспал весь остаток дня и всю ночь, проснувшись от лучей восходящего солнца, пробивающихся сквозь щель в неплотно запахнутых шторах. Разлепив глаза, Сергей довольно потянулся, уже почти не ощущая боли в местах ожогов. Он легко поднялся с постели, распахнул шторы и, обернувшись, обнаружил на маленьком столике завтрак, состоящий из хорошо прожаренного куска мяса и аппетитно выглядевшего салата. Видимо, пока он спал, приходила горничная.

– Как нельзя кстати! – Забывшись, он довольно потер свои забинтованные ладони и скривился от боли.

Затем Решетов не преминул воспользоваться угощением.

После этого, с трудом приведя себя в порядок (боль в руках еще давала о себе знать), Сергей оделся и поспешил в хозяйское крыло замка – справиться о здоровье Легата. Тихонько постучав в двери Витаро, он осторожно проник в апартаменты хозяина дома и, кивнув сидящим у дверей охранникам, проследовал в опочивальню. Там он обнаружил дежурившего у постели больного лекаря и дремлющую в широком кресле Милану. Бросив взгляд на хозяина дома, Седой искренне его пожалел – весь перебинтованный, тяжело дышащий и время от времени издающий протяжные стоны, Легата Отра представлял собой весьма жалкое зрелище. Лекарь тут же поднялся со своего места и, приложив палец к губам, на цыпочках вывел Сергея в соседнюю комнату.

– Как он? – коротко спросил Седой. – Жить будет?

– Жить – да… – грустно ответил эскулап. – Но его раны… – Он многозначительно умолк.

– Говорите, – нетерпеливо произнес Решетов, – я не впечатлительная дамочка!

– Правый глаз он потерял… – начал перечислять доктор, – голова, плечи, спина и часть груди сильно обожжены. На лицо и затылочную часть головы требуется пересадка кожи. Что касается второго глаза, то неизвестно – будет ли он видеть…