Путь Крови

Три чётких, въевшихся с детства в кровь и плоть движения, и в пяти канах выше голов реольцев вспыхивают голубые искры. Вот они налились светом, резко выросли. Кто-то из реольцев заорал, заметив их, но было уже поздно.

Вниз рухнули огромные ледяные колья.

Дождь ледяных осколков. Я, по крови и ихору то ли Оскуридо, то ли Умбрадо, всё ещё был достоин умения Дома Денудо, в котором и появился на свет.

Дождь ледяных осколков замолотил по дёрну, по мёртвым, раненым и защищающимся реольцам.

Идар, что держал защиту, уцелел, разумеется, а вот остальным не повезло.

Жар души стремительно рванул от сердца к руке, коснулся меча и помчался дальше, торопясь завершить круг.

Первый, второй, третий.

Три первых шага из тридцати Тропы северного ветра, и я уже вплотную к опасному и сильному реольцу. Нет времени на то, чтобы победить его красиво, как идар старшей крови идара старшей крови.

Пятый, шестой круг.

Устрашение.

Тёмная пелена влетает в реольца, заставляет его и его защиту дрогнуть, и я тут же вбиваю в просвет его защиты сталь.

Горящая голубым сталь вонзается в бок реольца, звенит льдом, заставляет реольца кричать.

Удар вверх, седьмым движением, увести меч реольца в сторону, окончательно ломая ему умение Покрова клинков, оставляя его передо мной только со сталью.

Но моя сталь давно бросает на землю голубые всполохи.

Короткая сшибка меч в меч и реолец пятится, раньше времени поднимает локоть.

Туда я и вбиваю меч.

Он уходит глубоко в тело реольца, дрянная сталь ломается, но это уже неважно. Реолец мёртв. Лёд моего удара достал до его сердца.

Рывок назад, я буквально стелюсь над землёй, торопясь убраться в кусты.

Того солдата, что прыгает мне навстречу, я накалываю на обломок, всё ещё сжимаемый в руке. Прямо в горло.

Его меч бессильно скользит по плечу, не в силах даже оцарапать меня.

Выпустить обломок из руки, крутануться, прикрыться кустами, прошептать одними губами.

— Агдже орте раум.

Стена огня поднимается там, где я только что сражался меч против меча. Если там и оставались живые свидетели, то теперь они мертвы, а все следы ледяных умений будут уничтожены.

— Сзади, сзади, берегитесь!

Я создаю щит-тум на обеих руках, кручусь снова, оборачиваясь, прикрываясь сдвоенной защитой и оценивая то, о чём предупреждали тени.

Чтоб их Безымянный прибрал.

Приседаю, вбивая щиты-тум в землю, едва успеваю.

По мне густо колотят стрелы и… капли воды. Крошечные, летящие невероятно быстро и столь же невероятно острые. Кусты вокруг меня, не прикрытые моими щитами, но попавшие в конус удара — валятся на землю, иссечённые на части.

Ещё один идар пути меча. Вполне умелый. Плохо.

Плохо, что вокруг него множество солдат. Что они видели? Поняли ли, что идар с мечом на их глазах превратился в адепта?

— Да! Да! Наконец-то это свершилось! — вопль Ирала оглушает меня, даже руки дрогнули, едва не разомкнув щиты. — Эти — мои!

Ограк рычит ничуть не тише:

— Стоять! Кто, по-твоему, тут отвечает за сражения?

— Не спи! — хохочет в ответ Ирал. — Здесь на всех хватит!

Я вижу, как тени волной хлынули из-за моей спины и врубились в шеренгу бегущих на меня солдат, вижу, как солдаты хрипят, падают на колени, затем валятся навзничь, содрогаясь в коротких судорогах.

Не все, но… Что происхо…

До меня доходит. Свершилось то, чего так долго ждал Ирал, теряя терпение. Тени стали так сильны, что теперь в силах убивать простолюдинов.

Те, кто падает, — младшие воины.

Слышен, и слышен только мне новый вопль. Орёт Ариос:

— Не дайте никому уйти! Никому!

Позади рявкает Молак:

— Пробуйте сложить усилия! Нападайте втроём, впятером, вдесятером!

Реолец, что давил на меня проявленным в полную силу Ветром клинков, замер на середине шага, закрутил головой.

Его можно понять. Только что он считал, будто поймал меня — заставил адепта уйти в защиту, использовать обе руки и вот-вот пробьёт мои тумы или же его воины меня сметут, зайдя с боков.

И что он видит сейчас, спустя миг? Он видит, как его солдаты, хрипя, умирают вокруг него.

Впрочем, он и так бы не сумел меня убить, но теперь, когда мне не нужно думать о свидетелях…

Один из реольцев бросил лук, перехватил со спины щит, прикрываясь от меня. Ты думаешь, это я виноват в смертях твоих товарищей?

Ну, вообще-то, да, но не совсем.

В умника влетел Ирал, заставив пошатнуться и выставить щит влево, в сторону кустов.

Но реолец устоял и не подумал валиться с хрипом.

Ирал был при жизни более высокий, более широкоплечий, чем реолец и сейчас буквально поглотил его своим телом-тенью. Непроглядный мрак в темноте леса, разгоняемой светом факелов и пожара за моей спиной.

Справа в реольца влетела безымянная тень, заставив того качнуться в другую сторону.

Через миг к ней присоединилась третья. И вот это уже проняло реольца. Он охнул, пошатнулся, щит его медленно пошёл вниз, словно ему не хватало сил удерживать его в нужном положении.

Четвёртая, пятая тень. Реольца шатнуло в одну сторону, в другую, а затем он с коротким хрипом рухнул, словно из него разом выдернули все кости.

Тени порскнули в разные стороны, остался только Ирал. Он растянул губы в улыбке, отчётливо мной видимой, веско уронил: