Путь Короля. Том 2

— Мы должны сделать так, чтобы он оказался на борту корабля, — сказал Торвин. — Может быть, это приведет его туда, куда нужно богам, как того младенца, приплывшего на щите.

— Но на этот раз он не должен быть один, — сказал Фарман. — Вы его друзья. Вы должны пойти с ним. А что касается меня — я буду ждать более ясных указаний.

Снаружи донеслось немилосердное карканье волынки, сыгравшей свой немелодичный предупредительный сигнал.

Глава 4

Гханья, сводный брат халифа Кордовы, прекрасно понимал всю важность своей миссии на Севере, в стране, где, по его мнению, жили полуголые дикари, поклоняющиеся огню majus, люди дьявола. Но это не мешало ему ненавидеть каждое мгновение предстоящей экспедиции. Лояльность Гханьи не знала границ. Еще бы, иначе он не выжил бы при восшествии своего брата на divan, мягкий, обложенный подушками престол Кордовского халифата. Халифа могли называть, в честь их великого предка Абд эр-Рахмана, Слугой Сострадательного, но сострадания его сердце не знало. Когда он унаследовал трон от отца, меч и лук не остались в бездействии. Дети мужского пола из отцовского гарема были перебраны внимательно и со знанием дела. Дети настоящих арабок из племени курейши вскоре умерли: они могли посеять семена раздора. Дети христианских рабынь тоже умерли, если не могли доказать свою полезность, а часть из оставшихся получила посты в ссылке, под надзором, в основном на границе со слабыми христианскими княжествами и герцогствами в гористой северной Испании. Сам Гханья был сыном берберки. Его кровь была недостаточно чистой, чтобы набрать сторонников, но он и не был сыном mustarib, рвущихся в арабы, как презрительно называли детей христиан, которые приняли ислам из-за голода или из-за честолюбия.

Гханья знал, что он достаточно высокороден, чтобы быть полезным, но недостаточно, чтобы его боялись. Его честолюбие было этим удовлетворено, по крайней мере на время. Он отнюдь не стремился снова рисковать жизнью на кожаном ковре перед диваном, где по краям стояли огромные стражники с вечно обнаженными скимитарами.

Хороший знак и то, что Гханью послали в такое путешествие. Он знал, как серьезно стал к этому относиться его сводный брат, когда получил новости с Мальорки и Сицилии. Хотя халиф Кордовы, разумеется, не мог испугаться христиан, будь то греки или франки. В 875 году в Кордове было добрых полмиллиона жителей, больше, чем в сельских Византии и Риме и во всех франкских столицах, вместе взятых. Каждый день правоверных сзывали на молитву с трех тысяч минаретов. Каждый день тысячи телег везли для обитателей города продукты из неисчерпаемо плодородной поймы Гвадалквивира и со всей Андалузии. Да христианам никогда не пробиться к Кордове, если все правоверные просто встанут у них на пути.

И все же его брат эр-Рахман с величайшей озабоченностью выслушал рассказ Мухатьяха, ученика Ибн-Фирнаса; а также сообщения вернувшихся из Египта купцов о панике и страхе, овладевших Тулунидами. Халиф даже снизошел до того, чтобы поделиться своими мыслями со сводным братом.

— Острова нам нужны, — заявил он. — Они защищают наши торговые суда, защищают наши берега. И опять же, — продолжал он, — халиф должен думать о будущем. Долгие годы мы теснили неверных, с того дня, когда наш предок переправился через Джеб эль-Тарик и сказал своим людям, что позади у них море, а впереди враги, и им остается только победить или умереть. Теперь мы наткнулись на препятствие.

Но препятствие ли это, или же чаша весов начинает клониться в другую сторону? — Эр-Рахман видел только море без приливов и не знал, что такое высшая точка прилива, когда тот поворачивает на отлив, а если бы знал, обязательно воспользовался бы этим сравнением. — Если наши враги подумают, что чаша весов клонится в другую сторону, — заключил халиф, — они осмелеют. Мы должны еще раз отбросить их.

И еще одно. Мы всегда знали, что христиане отстают от нас по цивилизованности. Разве найдутся у них такие люди, как Ибн-Фирнас? — Халиф сделал жест рукой в сторону ученика мудреца. — И все-таки они высадились на нашу землю с оружием, которому нам нечего противопоставить. Мы должны знать больше. Наши враги нам ничего не расскажут. Но и у наших врагов есть свои враги, по крайней мере так мы слышали. Несколько лет назад к нам дошли слухи о поражении великого повелителя франков в битве с теми, кто не является христианами. Разыщи их, брат мой. Узнай то, что знают они. Возвращайся назад с помощью или со знаниями. Возьми с собой ученика Ибн-Фирнаса, чтобы выяснить, какие машины придумали эти дикари.

Халиф взмахнул рукой, отсылая Гханью с его товарищами и телохранителями, с его советником — учеником Ибн-Фирнаса — в ужасную экспедицию в страну вечного холода и ветра.