Путь кинжалов

Авиенда бросила на Найнив такой взгляд, что Илэйн захотелось схватить подругу за руку. Чем дольше они оставались почти сестрами, тем больше айилке казалось, что необходимо оберегать честь Илэйн. Если они станут первыми сестрами, того и гляди Илэйн придется не подпускать Авиенду близко к Найнив, да и к Бергитте, пожалуй!

– Все сделано, Найнив, – быстро сказала Илэйн. – Только это и считается.

Найнив устремила на нее мрачный взор и пробурчала, что денек нынче какой-то неудачный. Спрашивается, это кто, Илэйн, сегодня весь день брюзжит?

Первой во врата, нахально ухмыляясь Лану, шагнула Бергитте – лошадь в поводу, лук наготове. Илэйн чувствовала напряжение своего Стража – напряжение и удовлетворение, наверное, оттого, что сейчас она идет впереди, а не Лан; вечно между Стражами какое-то соперничество. И еще настороженность. Совсем немного. Этот луг на склоне холма Илэйн знала очень хорошо: неподалеку ее учил верховой езде Гарет Брин. В пяти милях, за теми поросшими редкими деревьями холмами, находилось одно из имений ее матери. Одно из ее, Илэйн, поместий – пора привыкать к этому. На полдня пути окрест жили только те семь семей, кто присматривал за домом и усадьбой.

Это место Илэйн выбрала потому, что отсюда за две недели можно добраться до Кэймлина. И поскольку поместье находится на отшибе, Илэйн может въехать в Кэймлин прежде, чем кто-то узнает о ее появлении в Андоре. Подобную предосторожность излишней не назовешь – были в истории Андора времена, когда претендентов на Розовый венец держали как «гостей», пока они не отказывались от своих притязаний. У ее матери тоже «гостили» двое, пока она не заняла трон. Если повезет, к прибытию Эгвейн и остальных Илэйн сумеет заложить прочный фундамент своей власти.

Сразу за гнедым мерином Бергитте своего Мандарба повел во врата Лан, и Найнив качнулась, будто готовая кинуться за вороным конем, потом выпрямилась, бросив на Илэйн взгляд, в котором ясно читалось: «Только скажи что-нибудь». Яростно теребя поводья, она прилагала заметные усилия, чтобы не смотреть через врата вслед Лану. Губы ее шевелились. Через миг до Илэйн дошло, что она считает.

– Найнив, – тихо произнесла девушка, – у нас нет времени на…

– Двигайтесь, – крикнула сзади Алис, громко хлопнув в ладоши. – Не толкайтесь, но и не копайтесь. Вперед!

Найнив резко обернулась, явно не зная, как быть. Почему-то она коснулась своей шляпы, пары сломанных и обвисших голубых перьев, а потом отдернула руку.

– Ах ты, старая, козлом целованная!.. – прорычала она.

Остальное Илэйн не расслышала – Найнив повела свою кобылу во врата. Илэйн хмыкнула. И у Найнив еще хватает наглости напускаться на кого-то за несдержанный язык! Впрочем, сама она была бы не прочь дослушать фразу до конца; начало Илэйн уже знала.

Алис продолжала распоряжаться, но большой нужды в том не было. Даже Ищущие Ветер – и Ренейле в том числе – поторапливались, с тревогой косясь на небо. Что не помешало Ренейле пробурчать что-то об Алис – к ее ворчанию Илэйн особо не прислушивалась, но кое-какие мысленные зарубки для себя сделала. Хотя вряд ли настолько страшным оскорблением будет назвать кого-то «любящим рыбу падальщиком». По ее представлениям, Морской народ только рыбу-то и ест.

Сама Алис держалась в конце колонны, за нею были только Стражи, словно она собиралась и вьючных лошадей подгонять. Ненадолго задержавшись, она сунула Илэйн шляпу с зелеными перьями.

– Пригодится – у тебя такое нежное личико, – сказала Алис с улыбкой. – Какая хорошенькая девушка! Ни к чему, чтобы морщинки раньше времени появились.

Авиенда, сидевшая на земле, захохотала и, завалившись на спину, задрыгала ногами.

– Кажется, придется мне попросить, чтобы она и тебе шляпу нашла. И чтоб перьев было побольше. И бантов, – пристраиваясь за Родней, сладким голосом заметила Илэйн.

Смех Авиенды будто отрезало.

Широкий луг, в милю длиной, окружали холмы повыше тех, что остались за вратами, а лес был знаком Илэйн – дубы и сосны, болотный мирт и ели, кислокамедники и черноталы, – густой высокий лес с юга, востока и запада, однако в этом году порубок в нем может и не быть. На дрова лучше подходили разбросанные там и сям купы деревьев на севере, ближе к поместью. Горбы серых валунов торчали из густой бурой травы, в которой не было видно даже иссохших стеблей полевых цветов. Эта картина не столь уж отличалась от виденного на юге.