Путь кинжалов

Сюрот едва удостоила его взглядом, полностью сосредоточившись на карте. Ее высокомерие было оправданно. Под предводительством Сюрот Хайлине осуществлялось с большим успехом, чем можно было мечтать: были возвращены огромные пространства украденных земель. Предвестников послали лишь для разведки, причем после катастрофы у Фалме даже это казалось едва ли осуществимым. Продлись успехи дольше, и она, пожалуй, удостоится чести полностью обрить голову и окрасить еще по одному пальцу, уже третьему, на каждой руке. За столь выдающиеся успехи Сюрот могли причислить к императорской фамилии. Правда, подобное отличие было сопряжено с некоторыми сложностями: случись оплошность, и ей, пожалуй, пришлось бы надеть прозрачное платье, став служанкой кого-нибудь из Высокородных, а то и оказаться проданной фермеру, чтобы до конца дней своих работать на поле. Мираджу в самом худшем случае пришлось бы всего лишь вскрыть себе вены.

Сейчас он взирал на Сюрот, отмечая каждое ее движение: прежде чем его возвели в звание Высокородного, Мирадж служил морат’ракеном и был лейтенантом разведки. А разведчик выживает лишь в том случае, если ничего не упускает. Распростертые ниц люди едва дышали: Сюрот следовало бы отозвать генерала в сторонку и дать им возможность вернуться к работе. Стражи у входа развернули обратно гонца: сколь же важным должно быть сообщение, если он осмелился попытаться пройти мимо Стражей Последнего часа?

Да’ковале с письменным прибором в руках поймала взгляд Мираджа и на миг нахмурилась. Собственность позволяет себе выказывать неудовольствие, даже гнев! Но странно не только это: переводя взор с кареглазой да’ковале с кукольным личиком на светлоглазую дамани, Мирадж отметил нечто общее – хотя они и не были ничем похожи, внешность и той и другой не позволяла определить возраст.

Его мимолетный взгляд не укрылся от внимания Алвин. Дернув серебряный поводок, она заставила дамани пасть ниц и жестом повелела встать на колени да’ковале. Но та помедлила – помедлила! – и преклонила колени лишь после того, как Алвин прошипела: «Вниз, Лиандрин!» И при этом с весьма недовольным видом!

Все это казалось странным. Но вряд ли было важно. Он ждал, с бесстрастным выражением лица, переполненный нетерпением. Нетерпением и немалым душевным волнением. Мирадж обрел звание Высокородного, проскакав за ночь пятьдесят миль с тремя стрелами в спине, – спина болит и по сию пору. Тогда он доставил донесение об армии мятежников, двинувшейся на Шондар.

Наконец Сюрот отвела взор от заваленного картами стола. Она не сочла нужным разрешить генералу подняться, не говоря уж о том, чтобы обнять его, как то принято между Высокородными. Правда, на такое Мирадж и не рассчитывал, ибо понимал, насколько велика разница между ним и верховной леди.

– Ты готов выступить? – резко спросила она, и хорошо еще, что не обратилась к нему через глашатая. Такое унижение в присутствии стольких офицеров заставило бы его опустить глаза на месяцы, если не годы.

– Скоро буду готов, Сюрот, – ответил Мирадж, выдерживая ее взгляд. Он все же являлся Высокородным, пусть и уступал ей рангом. – Они не смогут преодолеть горы быстрее чем за десять дней. К тому времени я уже…

– Они могут нагрянуть сюда завтра, – оборвала его верховная леди. – Даже сегодня! А они придут, Мирадж, ибо им известно древнее искусство Перемещения.

При этих словах вздрогнули и поежились простертые ниц офицеры. Мирадж изумился. Неужели Сюрот настолько утратила самообладание, что позволяет себе вспоминать сказки?

– Ты уверена? – Вопрос сорвался с его языка прежде, чем он успел осознать его недопустимость.

Нет, ему только казалось, будто Сюрот утратила самообладание. Вот теперь она и вправду взъярилась. Глаза вспыхнули, пальцы вцепились в вышитое одеяние так, что побелели костяшки.

– Ты сомневаешься? – прорычала она, словно не веря своим ушам. – Знай, у меня есть свои источники информации, и весьма надежные. – (Мирадж понял: на них она злилась так же сильно, как и на него.) – Если они явятся, с ними будет около полусотни мужчин, именующих себя Аша’манами, и не более пяти-шести тысяч солдат. Их с самого начала было именно столько, что бы там ни докладывали летуны.

Мирадж медленно кивнул. Пять тысяч человек, передвигавшихся с помощью Единой Силы, – это многое объясняло. Но каковы же были ее «источники», коль скоро они столь точно осведомлены о численности сил противника? Впрочем, у Мираджа хватило ума об этом не спрашивать. Наверняка она получала донесения слухачей – Внимающих и Взыскующих. Заодно присматривающих и за ней. Пятьдесят Аша’манов? При мысли о мужчинах, способных направлять Силу, Мирадж едва не сплюнул от отвращения. Конечно, он слышал, что Возрожденный Дракон – этот Ранд ал’Тор – понабирал подобных людей из разных народов, но никак не думал, что их окажется так много. Говорили, будто и сам Возрожденный Дракон способен направлять. Последнее вполне могло оказаться правдой, но ведь на то он и Возрожденный Дракон.