Путь херувима

– Я не собираюсь ждать этого времени, пока зло ходит землями моими и очерняет сердца и помыслы расы моей – закричал царь Да,арии и обнажил свой меч. – Пускай бой рассудит нас, и меч расскажет истину.

Алепта также обнажил свой огненный меч и вступил в схватку. Царь первым нанес удар и продолжал наносить их один за другим. Удары Денницы были настолько мощными и быстрыми, что противник его в одно мгновение оказался прижатым к земле, с последних сил сдерживая натиск. Резким движением огненный меч был выбит из рук. Алепта стоял на одном колене и смотрел на острие меча, приставленного ему к голове.

– Ложь летит быстро, словно молния, распространяясь, как паразит, через уста обманутых и пустословов, – тихо и спокойно, без эмоций говорил побежденный херувим, – а истина идет медленно, шаг за шагом, но всегда успевает прийти вовремя.

На что Денница засмеялся, а затем склонил голову к противнику.

– Дорогой мой друг, – шепотом произнес царь Тирский, – истина в том, что ты сейчас у моих ног и слова твои не стоят больше ничего. Будь со мной, и ты будешь прощен. Я сделаю тебя своей правой рукой, тебя все будут почитать, и ты войдешь в великую историю бытия, как творец новой жизни. Ведь ты посмотри на них: они жалкие создания, они верят всему, что я скажу им, потому что они не умеют мыслить трезво. Они не видят разницы между добром и злом, они просто смешны. Ты совершенно не такой, и поэтому ты нужен мне. Вместе мы будем непобедимы.

– Ты также ел запретный плод, – утвердительно и спокойно сказал Алепта.

– Да, – отвечал Денница, – конечно, я его ел. Почему я должен жить в потемках и не осознавать сущности. Неужели знание – это грех? Неужели глупость поможет нам противостоять паразитам?

– Не глупость поможет, а вера. А ты будешь проклят, и соратники твои также будут прокляты, – ответил херувим и склонил голову.

– Ты сам сделал свой выбор, – произнес царь и поднял руку с мечом кверху.

Затаив дыхание, собравшиеся ангелы с ужасом наблюдали за предстоящей казнью нечестивого и лживого представителя благородной расы. Их сердца были переполнены сожалением и состраданием, и Денница увидел это в их глазах перед нанесением удара. Царский меч устремился вниз. Время замедлилось, ангелы закрыли глаза и взмолились. Послышался глухой звук удара меча по телу. Но голова осталась на плечах побежденного херувима. Только крылья лежали у ног его.

– Ты будешь изгнан навсегда с земель наших. Асия отныне будет для тебя родной землей, где будешь дальше творить ты свои беззакония, – промолвил царь и взмыл ввысь.

Лира только начала подниматься из-за горизонта. Жизнь в Лемурии стала просыпаться от спокойного сна. Трели птиц переплетались с журчанием быстрой и многоводной реки Сурннеи, петляющей сквозь толщи пробудившегося ото сна, густонаселенного разнообразной живностью бесконечного леса, на берегу которой некоторые лемурийцы уже добывали рыбу. Луга стремительно расцветали от теплых прикосновений яркой звезды и дарили жителям этих земель необыкновенный аромат цветущих фантазий, придающий великолепное и бодрое настроение при каждом восхождении Лиры.

Лучи звезды пробивались через неплотные переплетения веток и грели неумытое, но довольное лицо Адама. Ворочаясь на подстеленной траве и отмахиваясь от ярких лучей, парень неохотно приоткрыл глаза. Ева уже ходила по недостроенной хижине, смотрела по сторонам на окружающую ее безопасную и завораживающую своей красотой среду обитания и искренне улыбалась.

– Как же хорошо я спал, – усердно потягиваясь, медленно произнес парень.

– Я тоже хорошо спала, – ответила девушка, – я так давно хорошо не спала, что забыла, как это чудесно. Столько сил во мне, что я готова обойти всю землю эту великолепную и осмотреть ее население.

– Без Удиуна, не зная местности, лучше нам никуда не ходить. Сначала хижину нужно достроить, чтобы Лира не будила нас в начале восхождения, – пробормотал Адам, – а затем будем уже знакомиться с окружающими нас видами.

– После жестокой Асии я чувствую себя здесь в безопасности, и от этого мне хочется петь и восхвалять Создателя.

– Как ты будешь смотреть ему в глаза, если ты ослушалась Его и не выполнила Его необсуждаемого наказа.

– Мне так стыдно, что я даже думать об этом не хочу, поскольку терзается мое сердце, и я даже не знаю, как сказать Ему об этом, если увижу Его.

– Мне тоже стыдно, – отвечал Адам, – я много раз представлял себя перед Создателем, оправдывался перед ним, пытался доказать Ему свою любовь и преданность, но почему-то легче мне не становилось. Очернение засело глубоко у меня в сердце, и я не могу его забыть, не могу от него избавиться. Поэтому мы должны выжить, для того чтобы увидеть Его и рассказать всю правду о нас, и я уверен нам станет легче.

– Нам обязательно станет легче, – ответила девушка, – но простит ли Он нас?

– Да, ведь мы же дети Его, – выкрикнул парень, встал на ноги, взял Еву и стал кружить ее.