Операция «Тюльпан», завершившаяся двумя ядерными взрывами на Новой Земле, получила широкую огласку в мировой прессе. Ястребы из Пентагона ринулись в Белый дом, чтобы попытаться доказать президенту Кеннеди очевидность угроз со стороны Советского Союза. Имеется, дескать, план нанесения ядерных ударов по крупнейшим центрам Америки, коль проводятся такие откровенные испытания грозного оружия. Военное ведомство Соединенных Штатов принялось всячески нагнетать военный психоз вокруг Кубы. Но молодой американский президент решил не форсировать события, действовал осмотрительно.
Доклады о прибытии «подозрительных транспортов» из России множились с каждым днем. Сухогрузы и дизель-электроходы «Омск», «Полтава», «Металлург Байков», «Касимов», «Оренбург», «Красноград», «Ургенч», «Индигирка», «Ленинский комсомол» быстро освобождались от грузов «Трактороэкспорта» и тотчас убывали в обратный путь. Ни у шпионов Центрального разведывательного управления, ни у министра обороны, ни у государственного секретаря, ни у самого президента пока не возникало мысли, что в их трюмах могут находиться грозные ракеты, компоненты ракетного топлива и окислителя, ядерные боевые заряды.
Сухогруз «Омск» с личным составом 79-го полка Сидорова и шестью ракетами Р-12 прибыл в Касильду около полудня 19 августа. Двое суток ушло на разгрузку и, после суточного отдыха, — бросок в позиционный район, расположенный у Ситьеситы и Калабазар-де-Сагуа, за двести двадцать километров.
Спустя двое суток в бухту Касильды вошел «Касимов» с дивизионом майора Алексеева и шестью боевыми ракетами Р-14. Полуторасуточная разгрузка, короткий отдых и марш-бросок в позиционный район, вблизи Силуэты.
Личный состав и вооружение 1018-й ремонтно-технической базы подполковника Шищенко прибыли в Касильду 30 сентября. К вечеру 1 октября подполковник Шищенко доложил командиру дивизии генерал-майору Стаценко о занятии позиционного района в пяти километрах северо-восточнее Калабазар-де-Сагуа провинции Лас-Вильяс.
Глава 11
После «Тюльпана»
Несчастье пришло совершенно неожиданно даже для него самого. Триумфальный групповой полет Николаева и Поповича, казалось, вдохнул новые силы в Главного конструктора, который снова стал строить радужные планы по поводу скорого запуска на околоземную орбиту более совершенного, многоместного корабля-спутника. Но на следующий день после возвращения из Байконура «скорая» доставила Сергея Павловича в больницу с острым приступом холецистита. Возможно, он был спровоцирован возникшей в августе неопределенностью с финансированием космических программ. Никто, ни в ЦК партии, ни в правительстве не мог сказать Главному конструктору, когда же он наконец получит заказ на разработку и строительство многоместного «Восхода». Но именно тогда, в больнице, у Королева родилась идея использовать два оставшихся «Востока» для запуска в одном из них на околоземную орбиту женщины-космонавта.
Сергей Павлович восстанавливал свое здоровье в больнице, но утвержденная ранее программа исследования планет Солнечной системы продолжалась. Однако оба запуска автоматической межпланетной станции на Венеру завершились неудачно. И 3 сентября, равно как и 25 августа, первые три ступени ракеты отработали отлично и вывели четвертую ступень со станцией на околоземную орбиту. Но четвертая ступень, как и накануне, не выполнила команду, не отправила станцию по назначению. На несколько суток станция превращалась в искусственного спутника Земли, а затем сгорала в плотных слоях атмосферы. Оставалась еще одна, третья, последняя попытка.
Они были знакомы с сорок четвертого, с поездки в Германию, в составе «ракетной комиссии», созданной правительством, для решения проблемы Фау-2. После нее, Королев и Тюлин уже не расставались с ракетной техникой никогда. А став директором НИИ-88, Георгий Александрович прочно вошел в ближайшее окружение Главного конструктора. Эта ноша была и почетной, и тяжелой, потому что все «космические вопросы» были новыми, не решаемыми до того никем в стране. А первопроходцам всегда бывает особенно тяжело.
Королев поздно вернулся из ЦК партии, так как на совещании у Сербина, в числе других оборонных проблем, решался еще и вопрос о новом председателе Государственной комиссии по испытаниям пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов. Прежнему председателю, Смирнову, светила высокая министерская должность, и потому потребовался новый человек. Сергей Павлович предложил надежного соратника — Тюлина. Рекомендация прошла.
Заведующий «оборонкой» высоко ценил эрудицию и организаторские способности Георгия Александровича, его умение находить компромиссы в критических ситуациях. Предстояли скорые космические старты. Приходилось торопиться.