Путь к Золотистой (Круг - 1)

До сих пор я не могу до конца понять, почему такая беда случилась с нашей планетой, с нашим Дивером, родиной и меня, и Сережки. Ведь всего лишь каких-то семь лет назад здесь было так чудесно. Вообще-то, я знаю об этом из школьного курса, орбиты планет в системе двух солнц редко бывают стабильными, для этого нужно строгое соблюдение целого ряда условий. Дивер же оказался, по докладам открывшей его когда-то экспедиции разведки, одним из таких редких и почти невероятных исключений. Довольно большая и тяжелая, но в тоже время похожая на Землю и живая планета. Она двигалась в этой системе по довольно сложной резонансной орбите. Она оставалась достаточно удаленной от солнц, и повторяла свой путь каждые шесть с половиной лет. Все произведенные расчеты показывали, что орбита останется стабильной, по крайней мере, на несколько миллионов лет. Дивер был включен в план заселения, потому что он обладал выгодным положением. В перспективе он должен был стать звездной базой, планетой звездолетчиков и строителей звездных кораблей. И эта перспектива уже начинала бурно воплощаться в жизнь, здесь появились поселки и целые города, был построен большой космодром, было начато строительство крупнейшего орбитального космодрома-платформы и грандиозных верфей. Население планеты превысило миллион человек и быстро росло, сюда охотно летели переселенцы... Но тут произошла эта самая катастрофа. Известные законы тяготения дали сбой, который никто даже не предполагал до этих событий, орбита спонтанно изменилась, и Дивер начал медленно, но неумолимо приближаться к желтому солнцу...

Сережка медленно вышел из дома. По нему было видно, что и он не рад тому, что посмотрел на то, что тут осталось от прежней жизни, не так далекой, как может кому-то показаться, но уже прошедшей и неповторимой. Но я помнил ее, эту жизнь, и Сережка тоже помнил. Ему уже было пять лет, когда все мы ушли от страшного растущего диска солнца под землю, от его испепеляющих лучей, и огненного дыхания всепланетного пожара. Сережка молча посмотрел по сторонам и, неожиданно улыбнувшись, сказал:

- Вик, помнишь, тут ручей бежал, а вон там был наш пруд?

Я хорошо помнил и ручей и пруд. Собственно это был даже не пруд, а одно только название - лужа метров восьмидесяти длиной, тридцати шириной и глубиной не больше двух метров. Но тогда он казался нам большим и глубоким. Там всегда можно было купаться, что мы и делали.

- И мы с тобой там купались, каждый день и не по разу, - я тоже улыбнулся.

- А ты меня тогда еще и плавать учил.

- Когда и сам не очень-то хорошо умел.

- И мы один раз чуть не утонули... - Сережка сел на камень рядом со мной и доверчиво прижался, несколько минут мы просто сидели и молчали. - Вик, а транспорт-то точно придет? - Перескочил Серега на другую тему.

И это была не наша тема. Транспортный корабль должен был прибыть на Дивер еще месяц назад, чтобы забрать нас, последнюю группу людей, оставшихся на планете, и доставить на Терцию, куда в основном и перебазировалась вся наша колония. Но корабль не пришел, и никто не знал, почему он не пришел. Это было постоянным поводом для мрачных мыслей у взрослых. Нас же это мало занимало. Даже если корабль и не придет, мы от этого не погибнем, наш подземный поселок способен обеспечивать нас всем необходимым не одну сотню лет. Разве что планета упадет на солнце, но вроде бы, согласно новой теории тяготения такого не должно произойти. Но кто сейчас верит теориям? Если старая оказалась неверной, то и новая может тоже дать сбой.

- Должен придти, обязательно должен, - ответил я, немного подумав, и добавил, - нас ведь не должны бросить, люди людей в наше время не бросают.

- Но ведь они же еще месяц назад должны были прилететь, а до сих пор нет никаких известий.

- Мало ли какие проблемы могли появиться у других звезд.

Сережка кивнул в ответ, и еще немного помолчав, неожиданно для меня предложил:

- Вить, давай, прямо сейчас, сходим на космодром?

- Туда же больше часа топать, - возразил ему я, - а рассвет уже совсем скоро, изжаримся ведь.

- Не изжаримся, не сразу же, как солнце взойдет, страшная жара сделается. А мы только посмотрим, и сразу же обратно.

Я прекрасно понимал, что идти сейчас на космодром - это натуральнейшая глупость, и даже не глупость, а дурной, никому не нужный риск, но в этот момент все мое здравомыслие просто куда-то отодвинулось. Меня словно бы что-то тянуло на космодром, как магнитом, и я сразу же согласился:

- Идем, но только придется сильно поспешить.