Путь к власти. Том 1

— Задавайте, — Подоров набросил на шею шарф и теперь натягивал перчатки.

— Зачем вам эта вещь? — и Виктор указал на стоящую у ног Подорова кувалду.

— В качестве аргумента. — Пояснил Матвей. — В последнее время мне частенько не хватает слов, чтобы донести, в основном до подчинённых, некоторые очень простые истины. Например, вовремя докладывать мне о разных странностях. — Он оглядел кувалду, и лишь потом взвалил её себе на плечо. — Согласитесь, у этой крошки даже внешний вид оказывает мощное воспитательное воздействие.

Виктор распахнул перед Подоровым дверь, и тот вышел из дома, а выражение его лица не предвещало ничего хорошего никому из тех личностей, у кого отключится инстинкт самосохранения, и он полезет под горячую руку шефу имперской безопасности.

* * *

Матвей ушел, зачем-то унеся с собой мою кувалду. Я даже не буду выяснять, где он собрался её применять. Может быть, действительно ремонт собрался делать в кабинете. И не так уж и важно в чьём именно.

Я же обещал дожать Стоянова. Поэтому поднял трубку, которая лежала рядом со мной тут же на диване.

— Да, Костя, я тебя слушаю, — голос бывшего тестя звучал не слишком весело, но был трезвый.

— Ты не мог бы ко мне приехать? Нам надо поговорить, — я ещё раз пересмотрел дарственную на загородный дом неподалеку от Лондона.

Может в нём поселиться, когда мы всё-таки поедем навестить старину Френка? Ну а что, неплохая такая пощечина получилась Адреасам. Они вряд ли рассчитывали, что домик мне по наследству от супруги достанется. В нём поди кто-нибудь из клана до сих пор живёт. С каким же удовольствием я выкину их из своего дома…

— Через полчаса, подойдёт? — наконец, ответил Стоянов, прекратив шуршать бумагами. Наверное, просматривал своё расписание.

— Да, вполне, — отключившись, я встал и начал собирать вещи, решив, что бывшего тестя встречать в разгромленной библиотеке не стоит.

Собрал чертежи, деньги, шкатулку, бумаги с реквизитами счетов, и дарственную на дом, и потащил всё это в кабинет. Там все ценности сгрузил в сейф, в котором сейчас стояла одинокая шкатулка с браслетами сил, да Снежинское колечко, изменяющее внешность. Зачем оно мне нужно, я не знал, но пусть будет, место точно не пролежит. Вот сейчас сейф был похож на сейф. И, если какой-нибудь особо удачливый вор сумеет сюда проникнуть, да ещё и не по частям, то ему будет чем поживиться.

Сев за стол, снова развернул чертежи. Что здесь сумел разглядеть Матвей? Я, к примеру, ничего такого прямо выбивающегося из строя, не нахожу.

Мои попытки что-то найти в чертеже устройства, которое было мне незнакомо, и о котором я только слышал, и то, очень поверхностно, и не видел вживую ни одной характеристики, прервал создатель этого самого устройства.

Александр Стоянов вошел в кабинет, пару раз стукнув в дверь. Чертежи, расстеленные на столе, он узнал сразу.

— Откуда они у тебя? — спросил он устало и сел в кресло, напротив меня.

— Это неважно. Главное, откуда они оказались в тайнике, вместе с бумагами, принадлежащими твоей дочери? — я откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Значит, всё-таки, Анна хотела их продать, я прав? — Стоянов потёр переносицу. Мне же оставалось лишь утвердительно кивнуть. — Я не хотел верить, но всё равно перестраховался, как видно, не зря. Эти чертежи дошли до получателя?

— Нет, — я покачал головой. — Что с ними ни так? И как ты заподозрил Анну в нехорошем?

— Я расскажу, — Стоянов продолжал тереть переносицу. — Прикажи что-нибудь перекусить принести, я не успел позавтракать, и, похоже, не успеваю пообедать.

Пока я распоряжался притащить в кабинет еду, для этого пришлось свернуть чертежи, Стоянов собирался мыслями. Он начал говорить во время поглощения нехитрого обеда.

— Первый звоночек прозвенел, когда она с запозданием отреагировала на лишение карманных денег. Уж не помню, что она тогда натворила, но я перекрыл ей денежный поток полностью. В ответ, она просто пожала плечами. Потом, правда, опомнилась и закатила образцово-показательную истерику, но сомнения в том, что она нашла дополнительный источник дохода, у меня остались. Ну и потом завертелось. Нападение на поезд, у меня сложилось впечатление, что Анне всё равно. Но ведь она знала многих из тих мальчиков. И на фоне этого совсем не показного равнодушия — безобразная сцена с Леймановой, из-за которой я лишился «Ундины». Я знал свою дочь, ей могло быть наплевать на трагедию других кланов. А ещё она никогда не подралась бы ради молодого человека. Это было настолько нелепо. Это была настолько не Анна, что я даже растерялся.

— И примерно в это же время к тебе подошёл ведущий инженер и сказал, что твоя дочь начала слишком сильно интересоваться новыми разработками, — добавил я, пока он ел уже который пирог.