Путь к Вавилону

— Пока мы и сами не знаем, — ответил ей Тормод, — но мы это выясним. — Лицо гнома застыло, как камень, лишь алые глаза были живыми. И все же лицо его оставалось лицом Кэлама. Ривен редко видел тестя во гневе, но, однажды увидев, запомнил на всю жизнь. А вот чего он не видел ни разу, так это — как Кэлам теряет терпение в разговоре с дочерью. И теперь почему-то ему было стыдно наблюдать подобную сцену.

— Уж не ты ли и не твои ли сородичи заставили меня прийти сюда? — спросила Джиннет. Ее лицо пылало, волосы растрепались. Она выглядела как ребенок, которого только что наказали.

Тормод приподнял бровь.

— Заставили прийти сюда? Никто-не заставлял тебя встать на тот путь, по которому ты пошла. Ты сама сделала выбор.

Она покачала головой. По щекам ее бежали слезы, достигая подбородка. Она стояла босыми ногами в луже разлитого пива среди осколков своей чашки, но как будто этого не замечала. Или ей было уже все равно.

— Нет. — Голос ее сорвался. — Что-то заставило меня прийти сюда. Что-то тянуло меня к нему. С того самого раза, когда я впервые его увидела. — Она не отрываясь смотрела на Ривена, но он был не в силах, поднять глаза и открыто встретить ее взгляд.

Глаза Байклина вспыхнули гневом.

— У тебя странный способ демонстрировать свое влечение, если таковое и в самом деле имеет место.

— Влечение! — Теперь в ее голосе появилась твердость, как если бы она была королевой, обращающейся к холопам. — Влечение! Других слов ты, как видно, не знаешь. Ты не знаешь, о чем говоришь, так что лучше закрой свой рот.

Как ни странно, но Байклин действительно замолчал. Ратаган провел рукой по усам и бороде, стараясь спрятать улыбку.

Сердце Ривена глухо билось в груди. Значит, ее влекло к нему? Значит, в ней все-таки было что-то от Дженни?

Он допил пиво, в голове его все смешалось.

— Когда мы услышим эту вашу историю? — спросил он Тормода. Гном пожал могучими плечами.

— Мы подумали, что сначала тебе надо бы отдохнуть. И друзьям твоим тоже, судя по вашему виду. — Он вдруг усмехнулся, сверкнув белыми зубами. — Но у меня появилось такое чувство, что если оставить вас здесь одних еще ненадолго, вы все просто передеретесь. Между собой.

— Эта женщина не с нами, — огрызнулся Айса.

— Думаю, ты заблуждаешься, брат миркан. Как бы тебе это ни было неприятно, но она вам нужна. — Тормод помедлил, задумавшись. — Я попрошу мой народ собраться для вас еще раз и как можно скорее, хотя, как я уже говорил, нашему Сказителю надобно время, чтобы сложить историю из обрывков, которые он собрал по крупицам у наших старейших советников.

— Должно быть, то будет и вправду нечто необыкновенное. Всем историям история, — заметил Ратаган.

— Может быть. И начинается она с того, с чего должны начинаться все хорошие истории: с самого начала.

— У меня есть вопрос, — вдруг сказал Байклин. — Наши предания утверждают, что те из Горнего народа, кто спасся от чистки, скрылись в горах, где их приняли гномы. Это действительно так или же это просто легенда?

Тормод сделал несколько затяжек, чтобы раскурить свою потухшую трубку.

— Кое-кто пришел к нам, — согласился он наконец. — Большинство же подалось в Восточные горы, а некоторые перешли через них и, преодолев пустыню, добрались до Нальбени… по крайней мере, так говорят. Немногие пришли в Гресхорн. Слишком они высоки, эти горы, и слишком суровы. Здесь никому не выжить, кроме диких зверей и гномов, но все же нашлись и такие, кто пришел сюда, чтоб разыскать нас. Они пожили у нас здесь какое-то время, и мы с радостью приняли их, но то были тяжелые времена и для гномов тоже. Нам пришлось забросить свои рудники у подножия Гресхорна, закрыть свои рынки и ярмарки, которые мы содержали когда-то с согласия людей, живущих в Талскере, Дринане, Идригилле и Уллинише. Народ Камня вернулся обратно в горы. Люди Долов больше не желали, чтобы мы вмешивались в их дела.

И вот эти несчастные из городов Большого Дола пришли искать нас среди горных вершин в самый разгар колдовской зимы, что обрушилась на Мингниш. Да, они были чародеями, но большинство из них знало лишь заговоры и заклинания, элементарные чары, из которых можно было извлечь лишь прикладную пользу. Очень немногие имели представление о высокой магии. И лишь двое или, может, трое были по-настоящему могущественными волшебниками, но те старались держаться сами по себе, — холодно улыбнулся Тормод. — Волшебники и колдуны встречаются не так часто, как некоторым представляется.