Сквозь перекрытия пола доносился далекий шум трактира – покрикивали возчики, разгружая мясные туши и перетаскивая ящики с фруктами и овощами, гремели бочонки с вином, перекатываемые по гулким полам, – заведение жило своей обычной жизнью. Перекрывая шум, звенел детский голосок. Андрей улыбнулся – Дирта.
Девочка быстро освоилась в трактире. Она была абсолютно приспособляемой к любым условиям и уже через два дня командовала похохатывающими возчиками, требуя, чтобы они лучше делали работу, и вворачивая такие словечки, что окружающие падали со смеху.
Теперь девочка была душой трактира, старалась помочь чем могла, и только до сих пор ее глаза страшно горели, когда видели еду, «плохо лежащую». Дирта старалась отщипнуть кусочек и украдкой сунуть в рот – ей казалось, что все это кончится и еды больше не хватит.
Из полудремы Андрея вырвал стук открывшейся двери.
– Андрей, вставай! Андрей! – Голос Олры был тревожен.
Андрей открыл глаза и увидел озабоченное лицо подруги.
– Что случилось? Ты чего такая хмурая?
– Там пришли… тебя требуют.
– Кто? – Он спрыгнул с кровати, схватил брюки и не спеша, но и не задерживаясь, стал одеваться. – Из-за Халида?
– Да. Сам Черный Абдул.
– Кто такой?
– Второй по значимости босс преступного мира столицы. Конкурент Хасса, которому я плачу за спокойствие. А может, и равный ему. А может, даже выше Хасса статусом. Не знаю.
– А Хасс чего? Обратилась к нему? Что говорит?
– Посылала Никата. Он вернулся, говорит: Хасс передал, что наши разборки с Халидом были разборками из-за бабы, то есть не по воровским канонам. Он вмешиваться не будет. Сами улаживайте.
– Когда уже Никат успел сбегать-то? И Абдул все это время тут сидел?
– Нет. Он позже пришел. С охраной – толпа уродов, каждый размером с Никата. До этого был посыльный, предупредил, что тот придет и зачем. Чтобы готовились.
– Так-так… – Андрей натянул сапоги. – Значит, у тебя ленивая крыша… ясно.
– Что значит ленивая крыша? – не поняла Олра.
– Это выражение такое. «Крыша» – те, кто прикрывает. То есть твой Хасс. А ленивая – они особо в твои дела не лезут, не вмешиваются, не пересчитывают твои доходы, довольствуясь определенной мздой, но и за тебя не впрягаются, если какие-то бандитские разборки. Главное, что тебя не трогают.
– Да, именно так и было, – удивленно приподняла брови Олра. – А слово интересное – крыша. Надо запомнить. Так что делать будем? Надо ведь идти к ним, в комнате не отсидеться. Что-то надо решать.
– И пойдем. Перво-наперво надо послушать, что они скажут. Предъявлять будут мне, а не тебе, я постараюсь свести дело к счетам со мной. Возможно, мне придется уехать.
– Я знала, что ты когда-то все равно уедешь, – грустно усмехнулась Олра, – но не думала, что так быстро. – Она помолчала, глядя в окно, потом обернулась к Андрею и изменившимся голосом сказала: – Знаешь, а у меня ведь задержка.
– Что значит задержка? – недоуменно спросил Андрей, голова которого была занята совсем другими проблемами.
– То и значит. Похоже, залетела я. Сын у тебя будет. Или дочь.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Ты же мечтала об этом, хотела этого. Почему же такой трагический тон?
– Мечтала. И сейчас мечтаю, – улыбнулась женщина, – но все как-то… внезапно, что ли. Ты ворвался в мою жизнь, и все стало меняться. Все полетело кувырком, и вот – моя мечта, мой ребенок… а тут навалилось какое-то дерьмо. Никогда не бывает, чтобы все было абсолютно хорошо. Обязательно в противовес большому счастью – большая беда. Это как если бы в одном месте густо, в другом – пусто. Закон такой.
– Угу. Такой закон, – рассеянно поддакнул Андрей. – Все будет нормально. Все, пошли, потом обсудим наши отношения.
Олра печально кивнула и вышла из комнаты. Андрей следом. Они спустились в обеденный зал. Там было тихо: случайных посетителей, извинившись, выпроводили, дверь в трактир закрыли, двери на кухню и на склады – тоже, там командовали кухарки, стараясь не заглядывать в обеденный зал и мышками перемещаясь по подсобкам. Никому не хочется привлечь к себе внимание во время таких «мероприятий».
В одном углу сидел Никат, рядом на столе возлежала Шанти. К вышибале жалась притихшая Дирта, испуганно наблюдавшая за происходящим. В другом углу расположились десять мужчин, среди которых выделялся высокий, худой тип лет пятидесяти, с длинным, слегка крючковатым носом и умными карими глазами. Он был похож на лавочника средней руки, и одет небогато, но добротно – в темных тонов куртку, штаны, короткие мягкие сапоги.
Мужчина негромко беседовал с кем-то из своих подручных, улыбаясь время от времени, отчего тот бледнел, краснел и начинал заикаться. Андрей уловил несколько последних слов, из которых явствовало, что этот человек проштрафился при сборе дани с рыночных торговцев и ему предстояло возместить недостачу круглой суммы из своего кармана, в тройном размере.
Олра спокойно подошла к группе мужчин и с достоинством сказала:
– Абдул, ты хотел видеть моего мужчину? Вот он. – Она кивнула головой на Андрея, вставшего рядом. – Говори, что ты хотел.
– Что я хотел? – усмехнулся Абдул и кивком отпустил сидящего перед ним человека.