Путь к цели

Определив расстояние между своим нынешним положением и пунктом выдвижения, полковник прикинул, что времени ему должно хватить даже с учетом выбрыков Зоны. Никакой сталкер не знает эти области так, как они были известны ему и такое преимущество, безусловно, было на руку Серегину. Осталось подготовиться к выходу, разбить маршрут на несколько частей, оценить наиболее подходящие с точки зрения безопасности места для запланированных привалов (с этим, правда, имелись наибольшие проблемы) и собрать снаряжение. Он запомнил время прихода сообщения и посмотрел на часы, без которых полковник давно потерял бы счет времени, однако выставленный сигнал заставлял помнить о нем и не терять ощущение реальности. На сборы и весь путь у него имелось сорок пять часов, поэтому Серегин решил не тратить попусту время. Труп Кравцова он вытащил еще через несколько часов после того, как застрелил его. Пришлось изрядно попотеть, чтобы снять с него бронекостюм, вытянуть наружу и дотащить довольно тяжелый груз до ближайшей аномалии. В огне мощной жарки, обнаруженной по конвекционному колыханию над землей, две тысячи градусов превратили труп Кравцова лишь в кучку пепла и убедившись в полном уничтожении следов человека, полковник вернулся назад в схрон. Жаль, подумал он, но с нанимателями у него был изначально договор, что деньги, обещанные сообщникам, будут его, если с ними случиться трагедия, не важно случайная или нет. Серегин обладал наиболее ценными сведениями для кураторов и его требования оказались для них приемлемыми. В конце концов, им совершенно неважно придется ли делить деньги на всех или они достанутся одному. Более того, когда один агент обладал сведениями суммарно большими, чем все остальные вместе взятые, то в этом варианте его одного куда проще прятать после тайного вывоза, давать новое имя, устраивать в своей стране с заранее приготовленной легендой, делать паспорта, платить и другое. За множеством агентов пришлось бы постоянно следить, контролировать, чтобы они не взболтнули чего-нибудь лишнего и прочее. Задача многократно упрощается, если есть один, но самый ценный агент, который будет находится под постоянным контролем, хотя об этом будет лишь догадываться. Тем более Серегин в отличии от остальных (за исключением Кравцова) в равной степени был завербован как на финансовой основе, так и на личной неприязни к своему руководству, а это основание для доверия намного надежней с точки зрения разведки, чем агент, который в основе своего "служения" ставит исключительно денежный фактор. Отрицательной стороной для Серегина мог стать факт отсутствия рядом надежного человека, с которым в рейд идти значительно легче, тем паче в столь глубоких частях Зоны. Кто бы не говорил об эффективности одиночных ходок в Зону, полковник знал все коварство таких заблуждений. Сталкеру, работающему в одиночку, намного опасней нежели альпинисту в горах, известными своей непредсказуемой погодой. Пускай даже если речь идет всего лишь о приграничных территориях Зоны.

Закончив прикидки и записи, Серегин уже знал путь, которым он сможет дойти в установленную точку. Скорее всего, предположил полковник, в месте назначения не будет контакта - эти ребята слишком умны, чтобы так подставиться. Верно, подумал он, никто не мог поручиться, что у него не съедет крыша в здешних аномальных лесах и он не сольет информацию о прибытии заокеанских нанимателей своему бывшему командованию в качестве жеста доброй воли в попытках найти снисхождение и смягчение приговора по государственной измене. Однако, решись Серегин на такой поступок, то он вряд ли стал бы помехой для вынесения смертного приговора в трибунале, ибо тяжесть всей совокупности свершенного была таковой, что никакие "чистосердечные" признания или сдача кураторов, пускай и успешная, не смогли бы заменить ему такой вердикт.