Путь к трону. Историческое исследование

В сентябре 1608 года Петр Сапега с большим отрядом тушинцев двинулся к Переславлю. Город сдался без боя, а жители присягнули Лжедмитрию II. Далее Сапега пошел к Ростову. Местный воевода Третьяк Сеитов вышел навстречу противнику, но был разбит. А в самом Ростове навстречу «ворам» с хлебом и солью вышел митрополит Филарет. Позже русские историки будут утверждать, что поляки насильно посадили бедного Филарета в простые сани и отвезли в Тушино. И ехал он в простой меховой татарской шапке и в казацких сапогах. Ну, это вполне можно допустить. У Сапеги не было шикарных колымаг, да и время поджимало. Но что обычно делают с пленными? Казнят, заключают под стражу, меняют, отдают за выкуп. А кто и когда делал пленника главой церкви?! Нет, не был никогда Филарет пленником.

С пленными Лжедмитрий II обращался круто. Так, к примеру, архиепископ тверской Феоктист, не пожелавший сотрудничать с «вором», был зверски убит.

Митрополиту Ростовскому устроили торжественную встречу в Тушино. Лжедмитрий произвел Филарета в патриархи. Тот стал вершить богослужения в Тушино и рассылать по всей России грамоты с призывами покориться царю Димитрию, а под грамотами подписывался: «Великий Господин, преосвященный Филарет, митрополит Ростовский и Ярославский, нареченный патриарх Московский и всея Руси».

Вслед за Филаретом в Тушийо перебежала и его родня по женской линии — Сицкие и Черкасские. В Тушино оказался даже Иван Иванович Годунов. Родственник убийцы едет к спасенному царевичу? Ни в коем разе! И. И. Годунов — муж Ирины Никитичны Романовой — едет к ее брату Федору Никитичу. Заодно И. И. Годунов уговорил присягнуть самозванцу и жителей Владимира, где царь Василий поставил его воеводой.

Наиболее влиятельной силой при самозванце были поляки — Сапега, Рожинский и К°, ведь за ними стояло 15–20 тысяч польских солдат. Но самым сильным русским кланом в Тушино, без сомнения, стали Романовы.

Взятие Ростова повлекло за собой сдачу соседних городов: Ярославля, Вологды и Тотьмы. На юге на сторону Лжедмитрия II перешла Астрахань, а на северо-западе — Псков. Однако никакой системы управления на присягнувших ему землях «тушинскому вору» создать не удалось. Там фактически царила анархия. С одного и того же села могли взять контрибуцию и тушинские казаки, и поляки Сапеги, а затем прийти поляки Лисовского, который не хотел подчиняться Сапеге. Во Владимирской области какой-то Наливайко, тезка знаменитого казацкого атамана, пойманного и казненного поляками несколько лет назад, отметил свой путь ужасными оргиями, сажая на кол мужчин, насилуя женщин. По свидетельству Сапеги, который ему покровительствовал, он зарезал собственноручно девяносто три жертвы обоего пола. Кончилось дело тем, что Рожинский, конкурент Сапеги, велел схватить и повесить Наливайко. По приказу Рожинского был убит и пан Меховецкий, вновь заявившийся в армию самозванца.

В подлинность царя Димитрия никто не верил. Как писал С. М. Соловьев: «Крестьяне, например, собирались вовсе не побуждаемые сословным интересом, не для того, чтоб, оставаясь крестьянами, получить большие права: крестьянин шел к самозванцу для того, чтобы не быть больше крестьянином, чтобы получить выгоднейшее положение, стать помещиком вместо прежнего своего помещика; но подобное движение произошло во всех сословиях: торговый человек шел в Тушино, чтобы сделаться приказным человеком, дьяком, подьячий — чтобы сделаться думным дворянином, наконец, люди родовитые, князья, но молодые, не надеявшиеся по разным отношениям когда-либо или скоро подвинуться к боярству в Москве, шли в Тушино, где образовался особый двор в противоположность двору московскому».

Соловьев не хотел или не мог сказать о церкви. За него договорил Казимир Валишевский: «Вслед за Филаретом, этой пародией на патриарха, вся церковь ринулась, очертя голову, в тину: священники, архимандриты и епископы оспаривали друг у друга малости Тушинского вора, перебивая друг у друга должности, почести и доходы ценою подкупа и клеветнических изветов. Вследствие этих публичных торгов епископы и священники сменялись чуть ли не каждый месяц. Во всем царила анархия: в политике, в обществе, в религии и в семейной жизни. Смута была в полном разгаре».

Как показывает история, русский народ обладает достаточно большой инерцией, но, как гласит пословица, «очень долго запрягает, зато потом очень быстро едет». С начала 1608 года в ряде мест «тушинские воры» начинают получать отпор. Причем народ уже держится не за царя Василия, а за свое имущество, дома и семьи.