Путь к свободе

Следующим днём, уже совсем к вечеру, наши чуткие уши уловили шум приближающихся шагов от множество ног. А через некоторое время появилась и вся компания. У меня, как и у остальных, камень с души свалился. В сумерках пещерного освещения я разглядел среди низкорослых коротышек высокие силуэты мио и огромного ороос. Уф... все живы!

Правда, показалось мне странным, что зелёные ушлёпки не стали конвоировать парней до нас, а "отстегнулись" и быстренько потопали в другой проход. Только Тутук маячил сзади них в нескольких метрах.

Шли они очень тяжело. Слегка покачиваясь и медленно переставляя ноги. Все трое были основательно избиты. Это если культурно. Если по русски - отмудоханы до упора! Ссадины, обширные гематомы, опухлости и кровоподтёки по всем частям тела. Одежда потрёпана, изгваданна в грязи и крови. Чем ближе они подходили, тем нелицеприятней становилась картина... Но самое отвратительное то, что Бобо прижимал к груди правой рукой замотанную в окровавленные тряпки левую руку. Руку у которой отсутствовала вместе с кистью ещё и часть предплечья!

Я кинул тревожный взгляд на принцессу. Прижав ушки к голове, закусив губу она хлестала хвостом по ногам, даже не замечая этого. Обхватив ладонями лицо она смотрела на ребят широко раскрытыми глазами полных ужаса. Крук застыл столбом. И только в его больших выпуклых глазах бушевало ярко-фиолетовое пламя! Они только что не светились. Это явный признак, подгорный чебуран в дикой ярости!

Едва они вошли в зону покрытия защитного идола, как Тутук, оставшийся за их спинами шустро переломил тонкую палочку разрисованную какими-то каракулями. Мур и Безухий тут же повалились натужно кашляя и хрипя. И только Бобо слегка покачнувшись, никого не замечая на негнущихся ногах прошел дальше. Сел на камень возле стола и будто воздух выпустили. Ссутулился, поник головой...

Я и Крук помогли встать обоим мио которые сипло и глубоко дышали и всё никак не могли надышаться...

- Твари, - сквозь хрипы выдавил Мур - так и шли полу придушенные. Шаман гнида под амулетом держал.

Я гневно зыркнул на Тутука, тот аж попятился.

- Моя нет делай так! Нет винавата! - замахал он руками - Великий Господина Мо! Шаман Чукмы давай амулета. Говори, давай иди туда, амулета ломай! Шаман Чукмы винавата!

- Скройся с глаз моих! - прикрикнул я на утырка. Что он с удовольствием, как говориться - со всех ног и сделал.

Собственно он и вправду не виноват. Так, крайний только. Теперь понятно, отчего все решили свалить не пересекаясь со мной. Вдруг я в буйство впаду! Придётся усмирять. А я к ядовитым стрелкам невосприимчив, электричество берёт меня не сразу, одна надежда на удушение. А вдруг и тут какой фокус выкину! И даже если задушусь, перед Хруунгом ответ держать придётся. И тут уже Тутуком, как крайним, не прикроешься.

- Шаман Чукмы... - процедил я сквозь сжатые зубы - Я запомню.

Бобо сидел, всё также ссутулившись, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Мими подошла и нежно погладила его по лысой, в ссадинах и шишках голове.

- Бобо, братик... как ты? - еле сдерживаясь ласково спросила она.

Услышав её Бобо поднял голову и посмотрел взглядом обиженного ребенка. Именно так, не взрослого парня, а маленького мальчика которого непонятно за что наказали.

- Больно Мими, больно, - разлепив разбитые губы прошептал Бобо. Он выставил обрубок руки так, как это делают двух-трёх летние детки когда показывают где у них болит. - Тут сделали больно Бобо, тут... Плохие дяди. Плохие… - уткнулся в живот принцессы и тихо заплакал. За ним, беззвучно, зарыдала принцесса.

- Ссуки, - комок подкатил под самое горло перехватив дыхание и я еле продавил его обратно. - Какие суки. Зря они так, ох зря!

Мы уложили Бобо в постель. Размотали и обработали рану. Ладонь и сантиметров десять выше словно отбрили. Чисто, одним ударом. Кровотечение остановилось и мясо уже слегка подсохло. Бобо больше не плакал, не жалился, только всё смотрел и смотрел растерянно на культю... Мы наложили чистые повязки. Напоили его травяным взваром. Накрыли несколькими кусками ткани, которые у нас за одеяла. Мими села рядом, шептала что-то успокаивающее-ласковое, гладила то по плечу, то по здоровой руке, то по голове. Бобо вдруг почувствовал себя как в далеком детстве, когда маленькая Мими так же гладила и шептала утешения после получения всяческих ран и болячек. Всё пройдёт говорила она. И всё проходило. Он ощутил себя нужным, любимым, защищённым. А боль, боль что, поболит и пройдёт... Он тихо вздохнул и милосердный сон опустился на его веки.

- Уснул.

Мими подсела за стол на котором лежала снедь и которую вяло употребляли Мур и Безухий. Состояние у них не то, чтоб аппетит буйствовал. По щекам принцессы текли редкие слёзы. Она пыталась себя сдерживать но...

- Рассказывай! - скомандовал я Муру.

- Поначалу было всё как обычно, - начал он кивнув головой - Довели до места, получили в задницу по паре стрелок, очнулись уже возле клетки. Там тоже ничего оригинального. Я вышел первый, слегка погонял молодых ушлёпков. Подставлялся, конечно, куда без этого, - пожал он плечами.