Путь к спасению

На телефоне засверкали ранее пропавшие 5 палочек, отсортированных по размеру, и сразу появилось уведомление о попытках дозвониться до безумного бегуна от своих кошмаров по ночному Риму.

Мы поднялись на 4-й этаж и постучались в едва знакомую дверь, которая отворилась сразу же, будто бы Карлота специально нас поджидала. Намерение провести остаток вечера в окружении друзей, веселья и глупых шуток, отдав забвению дурацкое недоразумение с угрозами и ножом, разбились об замученный вид молодой женщины как об волнорез.

– Не нашлась! – выстрел в голову был пронзительным.

– Проходите. Он вас ждет у себя, – Карлота через силу выдавила предложение, даже не взглянув на адресатов.

Когда мы прошли через тесноватый, но вполне уютный коридор к самой левой комнате, то оказались в весьма занятном кабинете.

Ачиль что-то усердно писал за столом, освещенным лампой. Остальная часть помещения захвачена мраком.

– Прошу, присядьте, – резкий хлестким ударом задел сразу двоих.

Мы не могли себе представить такой холодный прием. Я даже почувствовал, как вина за всю эту ситуацию надавила на плечи. Ноги не выдержали, и я рухнул на один из стульев, заготовленных заранее для гостей. Сидя вдалеке от стола, мы с Андреем не имели возможности разглядеть содержимое на поверхности, заваленной бумагами и книгами.

– Акация? – есть фразы или моменты, за которые стыдно будет всему моему поколению столетия спустя. Например, как эта глупая попытка начать непринужденный разговор.

– Кедр, – ответил Ачиль, не отрываясь от дел.

Мы с моим другом покосились друг на друга. Он без единого слова меня поддержал, и как будто даже поблагодарил. Между нами повисло наитие, что кто-то из нас должен был это сделать.

– Друзья мои, – цинизм и отвращение противоречили притворной любезности, – сожалею, что вам пришлось вот так почти ночью идти ко мне по телефонному звонку. Извиняюсь за это. На улице небезопасно, – могу поклясться, что фраза была намерено брошена как перчатка в лицо, – сожалею, что больше не смогу вам уделить времени и лично провести экскурсию по городу, но обстоятельства вынуждают меня расстаться с вами, – черт возьми, у парня пропала дочь, а он как будто ведет разговор о внезапной командировке. – Я вас прошу только об одном: никому не говорить о моей Саманте. Знаю, прозвучит странно, – слова давались крайне тяжело, – но даже полицейским.

Я переглянулся с Андреем и в его расширенных глазах увидел отражение своих, таких же широких и насыщенных недопонимания. Если это был какой-то розыгрыш, то он явно затянулся.

– Понимаю, что вам дико это слышать, – Ачиль вдохнул, будто бы только перешел к самой сложной части, – этим делом занимается особый отдел обученных специалистов, а все остальные им только помешают.

Я слышал, что Италию называют страной «пяти полиций», потому что каждое направление деятельности требует узконаправленного взгляда, но не мог представить, что между ними существуют конфликты. До настоящего момента, я был уверен, что функциональные обязанности четко распределены. Тем более, что речь идет об европейцах. Они обожают свои правила. И при этом любят утверждать о своей свободе.

Но, с другой стороны, Ачиль не сказал, что «особый отдел специалистов» – это подразделение какой-либо полиции. Этими ассами вполне могут быть и безбашенные задиры, которые не смущаются пускать в ход расследования кулаки, нож и угрозы.

Есть на свете то, что переворачивает душу, что способно вывернуть нутро и оголенным участком кожи протянуть по ржавому зазубренному лезвию. Это страшное явление встречает за жизнь далеко не каждый, но тот, кто однажды услышит материнский вопль, тот никогда в жизни его уже не забудет. Он возник из соседней комнаты и мигом разбежался по квартире, впиваясь в ухо до неистовой боли. В глазах испуганного хозяина отразилась уже не столь красивая Карлота.

– Опять звонят… – сдавленный голос девушки прозвучал тихо не для того, чтобы скрыть сам факт от лишних ушей.

Она по-настоящему боялась чего-то настолько страшного, что опустели глаза:

– Я слышала ее, я слышала… – голос угасал по мере роста дрожи в руках.

Напряженность нарастала, а гудки издевательски разрывали тишину.

Вдруг Ачиль пришел в себя и одним прыжком пересек кабинет, а супруга, последовавшая за ним рывком, закрыла дверь. Раздался еще один звонок.

– Что за хрень здесь происходи? – Андрей вылупил на меня круглые глаза. В тот момент он и правда ничего еще не понимал или умело делал вид, а я в тот момент еще слишком сильно доверял ему.

Если представить, что вся эта история, это большая длинная дорога, то я всего лишь на пол шага обогнал друга. Впрочем, знай я тогда, что меня ждет на финишной прямой, возможно, я бы замедлил шаг.