Путь к сердцу

Поерзав из стороны в сторону, Мадди удобнее уселась в седле. Послеполуденное солнце безжалостно жгло их своими лучами, немереное количество мух. налетевших неведомо откуда, жужжало вокруг лошадей, шедших легкой рысью.

— В такие минуты о дожде вспоминаешь почти с радостью, верно? — прозвучал рядом с ней голос Ривлина. Она кивнула.

— Фургон впереди.

О Господи, прошу тебя! Только бы не еще одна попытка убить нас!

Мадди вгляделась в расстилающиеся перед ними просторы прерии. В неглубокой лощине действительно остановился среди моря травы одинокий фургон — холщовый тент, заплатанный и кое-как закрепленный, трепетал на легком ветру, два быка с ярмом на шеях лениво пощипывали траву у себя под ногами. У переднего колеса, опершись на него спиной, сидел мужчина.

Пока Мадди разглядывала эту сцену, мужчина лениво встал на ноги. Он был одет в лохмотья, на голове — старая, истрепанная шляпа, на бедре кобура. На вид ему было около сорока.

— Подъедем поближе, — спокойно произнес Ривлин, сощурив глаза. — Держитесь позади меня и чуть слева, понятно?

Мадди кивнула. Любопытно, встречался ли ему когда-нибудь хоть один человек, к которому он отнесся бы без подозрения? Если нет, то такая жизнь очень холодна и одинока. Краешком глаза она увидела, как Ривлин, положив руку на бедро и расстегнув кобуру, взялся за рукоятку револьвера, и чуть придержала свою лошадь.

— День добрый, — поздоровался Ривлин, остановив коня на некотором расстоянии от незнакомца. — У вас какие-то затруднения?

— Нет, — вяло ответил мужчина и ткнул большим пальцем в сторону фургона. — Просто сижу и жду, когда жена родит.

Мадди казалось, что она уже тысячу раз сталкивалась с подобными типами. На Западе их было полным-полно — людей самого низкого разбора. Они попросту не представляли, что помимо них самих существует еще какой-то мир.

Она уже хотела заговорить, но Ривлин опередил ее:

— Вашей жене помогает кто-то еще?

Мужчина пожал плечами и усмехнулся.

— Я думаю, она и сама с этим отлично справится — дело естественное для женщины.

Мадди понимала, что не стоит удивляться словам незнакомца. То, что он казался немного придурковатым, значения не имело. Она с трудом подавила желание рявкнуть на него, как вдруг Ривлин, оглянувшись на нее через плечо, спросил:

— Тебе приходилось помогать при родах?

Мадди ощутила облегчение и страх одновременно.

— Два раза помогала акушерке, — ответила она и спрыгнула с седла. — Не могу сказать, что стала после этого кладезем премудрости, но в обоих случаях роды прошли вполне благополучно. Я постараюсь сделать все, что смогу.

Ривлин спешился со словами:

— Постарайся. Как-никак у тебя вдвое больше опыта, чем у меня и у мистера… — Он повернулся к мужчине.

— Рейнолдса, — отозвался тот. — Меня зовут Эдгар Рейнолдс. В любом случае Салли будет благодарна за компанию — она уже давно не имела возможности поговорить с женщиной.

Поговорить? Этот дуралей считает, что его жена в состоянии вести светскую беседу? Мадди захотелось найти подходящий тяжелый предмет и как следует отдубасить тупицу.

Она повернулась к Ривлину и протянула руки:

— Я не могу этим заниматься в наручниках. Не успел ее конвоир полезть в карман за ключом, как Рейнолдс шагнул к нему.

— Погодите! — выкрикнул он. — Почему эта женщина в оковах?

— Она федеральная заключенная, — ответил Ривлин и не глядя протянул ключ.

Мадди быстро отомкнула наручники, но тут Рейнолдс преградил ей дорогу.

— Салли — хорошая, богобоязненная женщина.

Бросив наручники в траву, Мадди сунула ключ в карман брюк и встала слева от Ривлина.

— Не стоит беспокоиться, мистер Рейнолдс, — проговорила она с полным спокойствием. — Мое пятно на нее не перейдет.

— Да я уж и не знаю, — промямлил Рейнолдс, уставившись в пространство между Мадди и задней частью фургона: он явно не мог принять решение в создавшейся ситуации.

Ривлин недоверчиво спросил:

— Неужели вы предпочитаете рискнуть жизнью вашей жены и ребенка, только бы не принять помощь заключенной?

Долгое время только жужжание мух нарушало мертвую тишину. Наконец Ривлин наклонился, подхватил наручники и обернулся к Мадди:

— Садись в седло. Мы уезжаем.

Сердце Мадди подпрыгнуло, кровь понеслась по жилам с такой быстротой, что это причинило ей боль, В полном отчаянии она ухватила в горсть рукав рубашки Килпатрика.

— Послушай, я не могу так уехать! Пожалуйста, прошу тебя. Не важно, что он думает обо мне: главное, эта женщина сама должна решить.

Ривлин взглянул на нее сверху вниз, и Мадди заметила у него в глазах искры сомнения и, возможно, страха.

Тяжело вздохнув, он покачал головой и негромко произнес:

— Ладно, будь по-твоему. Подожди секунду. — Он повернулся к Рейнолдсу и сказал с жесткой холодностью: — Вот что, давай разыграем это следующим образом. Мы с тобой останемся стоять где стоим, и ты ни единым писком не выразишь протест, когда Мадди поднимется в фургон и взглянет на твою жену.

— Да я не знаю, — гнул свое Рейнолдс. — А что, если она причинит Салли вред?

Ривлин выхватил из кобуры револьвер, и у его спутницы перехватило дыхание.