Путь к сердцу

О, как восхитительно умереть вот так, думала она, ощущая, как сердце и легкие волна за волной затопляет чувственное наслаждение, а пульс сильно и неровно бьется в венах. Ее нежная кожа ощутила легкое прикосновение щетины на его подбородке. Он нащупал подол ее платья и стал передвигать руку выше и выше, до икры, до колена, своим телом удерживая ее в сидячем положении у стены. Его рука скользнула еще выше, под смятые атласные оборки, и стала поглаживать полоску обнаженной кожи между подвязкой и корсажем. Его прикосновения были как струйки огня...

- Я хочу тебя поцеловать, - простонал он, выдернув руку из-за ее спины и жестом собственника сжимая ее полуобнаженную грудь; рот его жадно искал ее покорные губы.

Внезапно для Ванессы потеряло смысл все, кроме желания утолить его голод. Испытывая необыкновенную нежность, она подняла руки, обняла ладонями его затылок, а ее отяжелевшие веки приподнялись, и она увидела...

Смешанное выражение сожаления, боли и смущения на лице Ричарда, прежде чем тот отвернулся и галантно попытался загородить их от стоящей рядом мерцающей фигуры. Но он сделал это недостаточно быстро. За долю секунды на прекрасном лице Лейси сменилась целая гамма чувств: любопытство, шок, изумление и гнев. Затем она резко повернулась и гордо, с подчеркнутым отвращением, удалилась.

Ванесса застыла, потом оттолкнула Бенедикта, который, хотя и понял, что они не одни, нисколько не умерил своих желаний.

- О Боже... Ричард и Лейси, - в отчаянии прошептала Ванесса. - Они, должно быть, видели, что мы ушли с танцев, и решили узнать, в чем дело...

- Когда-то им нужно было узнать. Теперь Уэллс, может быть, перестанет околачиваться и найдет себе женщину... - Грубое злорадство и удовлетворение, с каким Бенедикт это произнес, были как пощечина.

Ванесса в ужасе уставилась на него.

- Так это было частью какого-то умного плана? - неистово обрушилась она на него. - Чтобы видели, как мы украдкой уходим, и чтобы Лейси пошла за нами... чтобы она застала нас в таком ужасном, компрометирующем положении... - Ванесса представила, как она выглядит - с задранными до талии юбками и руки Бенедикта у нее на бедрах и на груди. - О Боже, так ты все это заранее задумал...

- Черта с два! Откуда мне было знать, что ты упадешь в обморок в моих объятиях?

- Ты просто использовал меня. Ты обещал этого не делать, но все же сделал! - закричала Ванесса. - Разве я смогу теперь поверить чему-нибудь, что ты говоришь? О Боже, как я тебя ненавижу!

Она размахнулась сжатым кулаком, но он поймал ее руку железной хваткой и завернул ее за спину, свирепо прорычав:

- Ну уж нет!

Потом схватил другую руку и тоже завернул ей за спину, и так потащил слабо сопротивляющуюся Ванессу через черный ход гаража и неосвещенный задний двор к застекленным дверям библиотеки; это была единственная закрытая для гостей комната на нижнем этаже. В то время как Ванесса пыхтела и извивалась, он пошарил в узких карманах бриджей, вытащил ключи, отпер двери, втолкнул ее внутрь, запер дверь за собой. Задернув шторы и включив настольную лампу, он направился к другой двери, ведущей в холл, чтобы удостовериться, что она тоже крепко заперта. При новой облицовке стен была установлена звукоизоляция, и в библиотеке царила полная экзотическая тишина. Ванесса стояла, потирая кисти рук, и, собравшись наконец с духом, высокомерно спросила:

- Что ты, по-твоему, делаешь?

- Я знаю, что делаю. - Бенедикт повернулся и направился к ней, срывая с себя камзол и рубашку. - Создаю подходящую остановку, чтобы заняться с тобой любовью. Дабы ничто не отвлекало, и потом не было оснований для недоразумений. Может быть, мне удастся для начала хотя бы научить тебя довериться наслаждению, которое я могу тебе дать. Ты сама снимешь платье или хочешь, чтобы я это сделал?

Ванесса сжимала дрожащие руки, чтобы утихомирить смятение, охватившее ее при виде его мощной груди и плоского живота, блестящего от легкой испарины, которая подчеркивала выпуклости его мускулов, играющих от прерывистого дыхания. Он выглядел, как бегун, к жилам которого приливает адреналин, и одна группа мускулов напрягается за другой в ожидании следующего движения. Это был первобытный образ мужчины, готового к сексу.

Теперь Бенедикт расстегивал бриджи, наблюдая, как она ошеломленно смотрит на него и видит его растущее возбуждение. Он наклонился, чтобы стащить сапоги и узкие черные бриджи, затем выпрямился - совершенно голый. Полностью уязвимый...

- Дай мне этот единственный шанс, Ванесса, - потребовал он, и сердитые нотки в его голосе несколько смягчились при виде Ванессы, зачарованно уставившейся на его тело. - Дай мне доказать, что, когда я с тобой, для меня никого больше не существует...

Она подняла на него глаза. Руки ее упали вниз. Он потянулся к ней...

Рухнули все преграды.

Какой-то миг Ванесса стояла перед ним, полностью одетая, а в следующий - ее платье очутилось на полу, и она лежала рядом с ним на ковре, в объятиях мужчины, трепещущего и стонущего в пароксизме страсти.

Было уже поздно бояться, поздно что-то замечать, кроме его лихорадочного восторга.