Путь к сердцу

— Прошу прощения, если мой неожиданный приезд вызвал проблемы, но мне просто нужно было на какое-то время удрать из города, а Уайтфилд казался самым подходящим местом для этого. В квартире в Окленде бывает слишком много народу и… — он немного неуверенно пожал плечами, — …ну, я знаю, миссис Райли тревожится по пустякам… Просто передайте ей, что я вовсе не жду, что все будет организовано как обычно… и не нужно никакой суматохи…

Ванесса едва не разинула рот от изумления. Мистер Само Совершенство сообщает ей, что не рассчитывает на привычную безупречность. Бормочет что-то насчет домашних дел, когда нужно решить действительно важный вопрос!

Она посмотрела на его барабанящие пальцы. Нервы? Мистер Самообладание нервничает?

— Скажите ей об этом, ладно? — Пальцы внезапно остановились и хлопнули по дереву.

Взгляд Ванессы метнулся к его лицу, и она увидела, что он зорко наблюдает за ней. Она судорожно попыталась удержать быстро ускользающую из-под ног почву. Так он нервничает из-за нее? Сама мысль об этом привела ее в замешательство.

— О, да, да, конечно, сэр, — поспешно заверила она.

— Хорошо. — Он снял очки и, вытащив из заднего кармана брюк прекрасно отглаженный носовой платок, протер идеально чистые стекла и надел их снова. — Я никого с собой не привез.

— Так вы сказали, сэр… в кухне, только что, — добавила она под его безучастным взглядом.

— Разве я так сказал? А, да, конечно. — Он отошел от книжной полки и начал расхаживать по комнате. — Так… интересно, а где наша гостья?

Ванесса оцепенела.

— Если вы думаете…

Он тут же перебил ее с подозрительным видом.

— Думаю о чем?

— Что я, пользуясь вашим отсутствием, приглашаю кого-то останавливаться в вашем доме… — начала было она, разозленная тем, что он, вероятно, пытается найти какие-то надуманные причины для ее увольнения. Если он собирается уволить ее за то, что она с ним спала, пусть сначала признается в этом!

— Нет, ничего подобного. — Его ответ последовал так быстро, что, вероятно, был искренним, но с оттенком раздражения. — Если бы я вам не доверял, то не держал бы у себя на службе, не так ли? Просто я хотел спросить, знаете ли вы…

— Знаю что? — Теперь ей стало совсем не по себе. Может быть, следовало начать прямо с извинения и объяснения, а не ждать, когда он сам начнет разговор об этом. Но ведь, насколько ей известно, ее хозяин всегда был очень прямолинейным, иногда даже грубо прямолинейным.

Он перестал мерить комнату шагами и, подбоченившись, повернулся к ней. Вот он, момент истины. Ванесса храбро выставила вперед подбородок, чувствуя удовлетворение от того, что даже в туфлях на низких каблуках она по меньшей мере на дюйм выше него ростом. Что бы он ни сказал, она не будет чувствовать себя физически ничтожной рядом с ним!

— Тут была женщина…

— Женщина? — Ванесса почувствовала, что ее бросило в жар.

— Да, женщина. — При виде ее широко открытых глаз его голос приобрел жесткий оттенок, и он с оскорбительным видом уставился на нее. — Я имею в виду… сегодня ночью, когда я приехал около полуночи… в моей комнате… э… была женщина. — И добавил:

— В постели. Блондинка.

Ее молчание вызвало взрыв, но он сдержался, упрямо сжав губы, и настойчиво продолжал:

— У нее длинные, пушистые волосы… как золотое руно… — Бенедикт Сэвидж не отводил глаз от ее застывшего взгляда, на высоких скулах выступили слабые красные пятна. — Вы случайно не встречали ее здесь сегодня утром? Ее нигде нет наверху…

«Золотые? Пушистые?» Глаза Ванессы еще больше расширились, и она чуть не потрогала свою аккуратную французскую косичку, чтобы проверить, все ли волнистые, выгоревшие на солнце кончики волос, надежно упрятаны в середину.

Внезапно до нее дошло, что мистер Сэвидж никогда не видел ее с распущенными волосами. Для него она была просто Флинн, сдержанная, бесполая, незаметно управляющая его домашним хозяйством и осуществляющая надзор за реставрацией бывшего постоялого двора, в то время как он разъезжал по свету, обеспечивая себе роскошную жизнь проектированием домов, абсолютно непохожих на Уайтфилд.

Вместе с другими постоянными служащими Ванесса была всего лишь движимым имуществом, перешедшим к нему, когда он неожиданно получил наследство от дальнего родственника. Сначала, обнаружив, что дворецким у покойного судьи Ситона была молодая женщина, он заартачился, но затем получил безупречные рекомендации от юриста, распоряжавшегося наследством судьи. Однако при разговоре с Ванессой с глазу на глаз он недвусмысленно дал ей понять, что сохраняет за ней эту должность только до тех пор, пока на работе не отразится ее принадлежность к слабому полу. А этого так и не произошло.

— А что вы еще о ней скажете, кроме того, что она блондинка? — спросила Ванесса сдавленным голосом, не смея поверить, что ее невероятная теория может оправдаться.