Путь к счастью

— Чего-то я не слыхала, чтобы кто-нибудь за здорово живешь сам лез им в пасть. Ублюдки они порядочные. Знаешь что? Пойдем ко мне в Кэмден-таун. Рини — это моя сеструха — возражать не станет, мы с тобой вместе ляжем, у нас две спальни, а утром вернешься сюда и твоя знакомая наверняка будет дома.

Стараясь не выдать радостного облегчения, Мэгги скромно проговорила:

— Это очень любезно с твоей стороны, но…

— Я бы не стала тебя приглашать, не будь ты моей землячкой, — откровенно сказала официантка. — Кроме того, я на своей шкуре испытала, каково впервые очутиться далеко от дома. Я-то сюда приехала, когда мой папашка женился на одной мымре, и эта тварь захотела от меня избавиться. Я ее терпеть не могла, и вот приехала к сеструхе. Она-то слиняла, как только эта стерва переступила порог нашего дома. Так что у меня хоть было, куда податься, не то что тебе. Но у тебя тоже обойдется, наверно, вашей знакомой что-то помешало тебя встретить, заболела, может, или что. Если завтра ей не дозвонишься, звякни тетке.

Мэгги развернула свою легенду, превратив Грейс Кендал в незамужнюю тетушку, которая ее воспитала. Дорри (уменьшительное от Дорин) внушала ей доверие, хотя мисс Кендал и предупреждала, что не стоит полагаться на незнакомых. К сожалению, выбора у Мэгги не было. Либо ехать к Дорри, либо ночевать на улице.

В одиннадцать явился хозяин кафе, крикливо одетый итальянец, которого Дорри называла мистером Леоне. Он снял кассу, пересчитал выручку и запер все двери и ящики. Дорри представила ему Мэгги как свою кузину из Йетли. Мистер Леоне пристально оглядел ее с ног до головы и сразу потерял к ней интерес. Дорри заискивающе попросила их подвезти. Он высадил их на углу улицы, где жила сестра Дорри.

— Работать с ним — врагу не пожелаешь, ни слова нельзя поперек сказать, но если выручка приличная, он ничего, не наезжает, — поделилась Дорри с Мэгги.

Они подошли к небольшому домику с террасой. Дорри вошла первой и повела Мэгги по длинному узкому коридору, в конце которого находилась захламленная гостиная, заваленная кучами неглаженного белья, стопками журналов и газет, заставленная переполненными пепельницами. На диване возлежала молодая белокурая женщина. Растрепанные волосы, покрытые лаком, давно нуждались в свежей краске, халат требовал стирки. Увидев Мэгги, она ничуть не удивилась.

— Моя сестра Рини, — представила ее Дорри.

Не отрывая глаз от телевизора, Рини помахала рукой и пропела:

— Дор, поставь чайник. Умираю выпить чайку.

Кухонька была заставлена грязной посудой.

— Черт, чем ты целый день занималась? — прокричала Дорри сестре. — Небось в телек лупилась. Никогда ничего по дому не делает, — пожаловалась она Мэгги.

Мыть посуду Мэгги было не привыкать. Правда, ей еще не приходилось видеть столько немытых кастрюль и тарелок.

— Немножко горячей воды, и все будет в ажуре, — бодро сказала она.

Пока Дорри готовила чай, она перемыла все тарелки, горшки, кастрюли и даже бутылки и банки.

— Я вижу, ты в этом деле не новичок, — сухо откомментировала Дорри.

— Это было моей обязанностью дома, — честно призналась Мэгги.

Когда Дорри провозгласила «чай готов», Мэгги успела почистить раковину. Ей было приятно, что она может чем-то отплатить за гостеприимство.

На стол поставили блюдо с печеньем и чашки с горячим крепким чаем. Телепередача, в которую была погружена Рини, закончилась, но телевизор не выключали. Он работал все время, пока они пили чай, и Дорри пересказывала сестре историю Мэгги, которую та прерывала поцокиваньем языка и замечаниями вроде «бедняжка», дожидаясь, когда начнется еще какая-то интересная программа.

— Будь как дома, — без всякого выражения сказала она. — У нас тут полная свобода.

Мэгги настояла, чтобы ей позволили вымыть чайную посуду. «Сила привычки», — пояснила она.

— Никогда не видела у нас на кухне такой чистоты, — заметила Дорри и ядовито добавила: — Немудрено, что Билли сделал ноги.

— Билли?

— Ну да, это муж Рини. Бросил ее год назад. Живет с какой-то потаскушкой на Кентиш-таун. На детей, правда, кое-что выделяет. Он их всегда любил, Билли этот. Электриком работает, деньжищи калит будь здоров. А то хоть плачь — Рини нипочем не хочет отрывать свою задницу от дивана. Живем на то, что Билли даст, да я заработаю.

— А сколько у нее детей?

— Двое. Билли и Кэти. Они спят в комнате Рини. А ты сегодня со мной ляжешь. — Дорри зевнула. — Ну, пошли, что ли. Спать хочется смертельно. Слава Богу, завтра воскресенье и у меня выходной.

— А ты что — и по воскресеньям ишачишь?

— Не каждое. Через одно. За это отдельно приплачивают.

Они поднялись по лестнице, старательно обходя дыры в линолеуме. Дорри открыла одну из дверей. «Ванная», — показала она Мэгги. Мэгги поежилась. Чистота была одним из пунктиков у ее родителей. За ней следили особенно строго. В комнате Дорри было довольно уютно, на постели чистое белье. Рини оказалась женщиной добродушной, а Дорри по меньшей мере пыталась таковой казаться.