Путь к пыльной смерти

— Мне хотелось бы напомнить вам, мистер Харлоу, — произнес Рори несколько сурово, — что сегодня ночью я дважды спас вам жизнь. А все божьи дела совершаются трижды. Так что я имею право ехать с вами.

Харлоу вздохнул и сокрушенно кивнул.

— Что же… наверное, имеешь…

Мак-Элпайн и его жена смотрели на них, будто завороженные. На их лицах можно было прочитать самые противоречивые чувства — и радость, и счастье, и горестную растерянность.

Со слезами на глазах Мак-Элпайн сказал:

— Алексис рассказал мне все, Джонни. И я никогда не смогу отблагодарить вас, никогда. Для этого не хватит всей моей жизни. Вы погубили свою карьеру, погубили себя… и все это ради того, чтобы вернуть мне Мари…

— Погубил себя? — спокойно переспросил Харлоу. — Чепуха! Приближается следующий спортивный сезон. — Он невесело усмехнулся. — И причем без наших главных соперников. — Он снова улыбнулся, на этот раз ободряюще. — Я привезу Мери домой… Но только с вашей помощью, Джеймс. Вас все знают, и вы знаете всех. Кроме того, вы — миллионер. Отсюда до Кунсо только одна дорога. Позвоните кому-нибудь, лучше всего — какой-нибудь крупной фирме в Ницце, перевозящей грузы. Предложите им десять тысяч фунтов за то, чтобы они блокировали Коль де Тенд с французской стороны. У меня ведь нет паспорта, понимаете?

— У меня в Ницце есть друг, который сделал бы это без всякой платы. Но какой в этом смысл, Джонни? Ведь это дело полиции.

— Нет… И мне не нравится европейский обычай — сперва изрешетить пулями преследуемый автомобиль, а потом допрашивать извлеченные из него трупы! То, чего хочу я…

— Джонни, никакой разницы не будет в том, кто схватит их первыми — вы или полиция. Я знаю, что вам известно и что вы знали об этом уже давно… Эти двое — люди, которые меня потопят…

Харлоу мягко сказал:

— Есть еще третий, Джеймс! Вилли Нойбауер. Но этот никогда не проговорится. Ведь если он сознается в том, что участвовал в похищении человека, он получит за это десять лет. Вы не очень-то прислушивались к моим словам, Джеймс. Поэтому прошу вас еще раз: позвоните в Ниццу! И позвоните немедленно! А я повторяю вам: я верну Мери домой!

В следующее мгновение Мак-Элпайн и его супруга стояли, провожая красный «феррари» взглядом и прислушиваясь к его шуму, постепенно затихавшему вдали. Почти шепотом Мари Мак-Элпайн спросила:

— Что он хотел этим сказать, Джеймс? И почему он хочет опередить полицию?

— Я должен позвонить в Ниццу, Мари. И немедленно! А потом возьмем самые большие бокалы, которые только найдутся в шале, скромно пообедаем и в постель. Мы все равно ничем не можем ему помочь. — Он помолчал, а потом печально добавил: — Есть границы, за которые я не могу выйти. Масштабы Харлоу мне не по плечу.

— Что он хотел сказать своими словами? — повторила миссис Мак-Элпайн.

— То, что ты слышала, — сказал Мак-Элпайн, крепко обняв жену за плечи. — Он привез тебя домой, не так ли? А теперь он привезет и нашу Мери. Разве ты не знаешь, что они любят друг друга?..

— Что он хотел этим сказать, Джеймс?

Мак-Элпайн произнес угасшим голосом:

— Он хотел сказать, что никто из нас не увидит больше ни Джейкобсона, ни Тараккиа…

Поездка в Коль де Тенд навсегда останется в памяти Даннета и Рори как кошмарный сон. Она проходила почти в полном молчании отчасти потому, что Харлоу целиком сосредоточился на том, что ожидало его впереди, а отчасти потому, что Даннет и Рори дошли до состояния, которое граничило с ужасом. Харлоу выжимал из своего «феррари» не только предельную скорость, но, по мнению двух своих спутников, уже давно превысил ее предел.

Когда они мчались по автостраде между Каннами и Ниццей, Даннет взглянул на спидометр — тот показывал приблизительно 160 миль в час.

— Можно мне высказать свое мнение? — спросил он.

Харлоу быстро взглянул на него.

— Ну конечно же…

— Лучший водитель в мире! Звезда из звезд, если хотите, но… черт бы вас побрал, зачем вы рискуете тремя жизнями?

— Придержите язычок! — коротко ответил Харлоу. — Сзади сидит мой будущий шурин.

— Именно таким образом вы и зарабатываете себе хлеб насущный?

— Вот именно…

В то время как Даннет, невзирая на привязной ремень, отчаянно цеплялся за все, за что только можно было ухватиться, Харлоу немного сбросил скорость и под визгливый скрежет всех четырех колес срезал угол на скорости почти сто миль в час, который лишь немногие, даже самые опытные водители, решились бы срезать на скорости лишь семьдесят.

— …И тем не менее это лучше, чем находиться на государственной службе!

— О боже ты мой! — Даннет был ошеломлен и, закрыв глаза, погрузился в молчание. Губы его тихо шевелились, будто он читал молитву. Возможно, он и в самом деле молился.