Путь к перевалу

— Что «напрасно»? Скажешь, все это пустяки? Конечно, для вас, мальчишек, все это вроде игры. А мне и жизнь уж будет не в жизнь без нее… Ведь для наших девчат я солдат неотесанный. А она другое дело… Уж я бы для нее! Рук не жалеючи работал бы, шагу лишнего не дал бы сделать!

— Так в чем же дело?

— Знаешь, какой подарочек она преподнесла мне ко дню рождения?

— Значит, она знала, что у тебя день рождения?

— Я сам сказал ей. И попросил, чтобы пожелала мне чего-нибудь…

— Ну и?..

— Ну и дождался! «Желаю тебе, говорит, встретить в жизни такую девушку, с которой ты был бы так же счастлив, как я с Андрюшей»… Словом, больше в одной группе с ней мне не быть. Уеду я отсюда! Переведусь в другой вуз. Или еще что…

— Не валяй дурака, Иван!

— Хорошо тебе рассуждать. А мне… — Он махнул рукой и, схватив пальто, направился к двери.

— Постой! — крикнул Саша. — Куда ты?

— А теперь все равно.

— Ну, топай… Только вот что, Иван. У меня к тебе просьба. У Наташи Севериной несчастье. Мать положили в больницу. А дома, говорят, топить нечем. Помочь ей надо. Съездим на дровяной склад?

— Это можно, — буркнул Иван. — А сейчас пойду. Проветрюсь немного.

Саша проводил его взглядом: «И что его потянуло к Тане? Вон Светка глаз не сводит. И подошли бы они друг другу. Так нет же! Как все сложно в жизни…»

***

У Петра Ильича не было как будто никаких оснований для плохого настроения. Защита прошла успешнее, чем можно было ожидать. Успешно проскочила диссертация и через Большой совет. Тут Петру Ильичу положительно повезло. Ученый совет университета собирался не чаще одного раза в месяц, а диссертационные дела разбирались и того реже. Однако Бенецианов сумел провести его диссертацию уже на третий день после защиты. Это было приятным и неожиданным сюрпризом.

Повезло ему и в другом. Курортную путевку, на которую было столько желающих и которую Петру Ильичу так хотелось получить, профком решил предоставить именно ему. Даже от руководства так ему надоевшей одиннадцатой группой Стенин обещал освободить, если подыщется подходящая замена.

Словом, все складывалось как нельзя лучше. Но радости не было. Наоборот, какое-то тягостное предчувствие не покидало Петра Ильича в последнее время. И все из-за урбекского отзыва! Его ведь наверняка пошлют с документами в аттестационную комиссию. И вопрос еще, как там посмотрят на это.

Петр Ильич бросил книгу, которую листал уже больше часа, тщетно стараясь вникнуть в смысл, и, хлопнув дверью, вышел в коридор.

— Кто это у нас так дверями гремит? — послышался воркующий голос. — А-а-а, Петр Ильич. Вы мне как раз нужны, — Софья Львовна извлекла из своего арсенала самую обворожительную улыбку. — Петр Ильич, зайдемте, пожалуйста, ко мне, студенты принесли какой-то минерал, и я… В общем, нужна ваша консультация.

— Можно, — согласился Ларин.

Софья Львовна провела его в ассистентскую кафедры общей геологии. — Вот взгляните.

Петр Ильич удивленно пожал плечами:

— Этот? А что тут неясного? Самый обычный эпидот…

— Для вас обычный, — сказала Строганова, улыбаясь. — А мы с ним и так и эдак… Забываются минералы. Да сейчас, пожалуй, на всем факультете только вы один и остались настоящим минералогом. Я всегда, между прочим, поражалась вашей необычайной способности к диагностике, Да, кстати, взгляните еще на этот образчик. — Софья Львовна порылась у себя в столе и достала небольшой клиноподобный кристалл.

— Вот это уже интереснее, — Петр Ильич взял кристалл и несколько минут рассматривал его. Затем легонько царапнул по стеклу. — Похоже, аксинит. Но лучше проверить. Не дадите ли его мне на пару часов?

— Пожалуйста, могу вообще подарить, если он представляет для вас какую-нибудь ценность.

— Большое спасибо. У нас в коллекции как раз нет аксинита.

— Вот видите, оказывается, не зря вы потеряли здесь несколько минут. Ну, а как теперь ваше настроение?

Петр Ильич насупился:

— Благодарю вас, хорошо.

— Я думаю, у вас нет оснований для мрачных раздумий. Хотя Воронов немного испортил черным шаром…

— Вы хотите сказать, что Воронов голосовал против? Этого не может быть!

— Святая простота! Ну, да бог с ним, с Вороновым. Один голос против — это, знаете ли, даже к лучшему. Говорят, в Москве придираются к диссертациям, прошедшим единогласно.

— И все-таки против голосовал не Воронов, — упрямо повторил Петр Ильич. — Он не мог этого сделать!

— Ну хорошо, хорошо. Мог или не мог… Ясно только, что его мелочные придирки не помешали вам стать кандидатом наук. И я радуюсь вместе с вами…

— Радоваться, положим, еще рано. Как Москва посмотрит.

— А что Москва? Работа превосходная.

— Но как там отнесутся к этому отзыву?..

— Ах, вот чем вы обеспокоены! — Софья Львовна, улыбаясь, открыла своп стол. — Вот он, наш отзыв. Можете взять его себе на память.

— Как?.. Но мне сказали, что все документы…

— Уже посланы? Да, Модест Петрович постарался, чтобы не было никакой задержки. А отзыв… Можете изорвать его, можете повесить у себя дома, под стекло. Теперь видите, как относится к вам Бенецианов?

Петр Ильич не знал, что и подумать. Что же получается? Воронов голосует против, а Модест Петрович оказывает такую услугу…