Путь к перевалу

Все это уже в прошлом, и оттого немного грустно. Нет, она ни о чем не жалеет. Но в зимние каникулы так и не удалось вырваться домой. Возможно, не придется съездить и летом. Андрей должен закончить диссертацию не позднее сентября. Работа над новой темой и комсомольские дела отнимают у него почти все время. А так хотелось бы побывать в родных краях…

— Весна, Таня, — подошел к ней Костя Славин.

— Да. В селе у нас, наверное, уже канавы роют. Знаешь, сколько воды бывает!

— У нас — тоже. Недели две — ни проходу, ни проезду. А в городе и половодья не увидишь.

Она щурится на солнце:

— Больше всего я люблю крепкие утренники. Выйдешь рано утром, и — к Волге. Наст твердый — каблуком не прошибешь. И тихо-тихо! А как солнце поднимется выше — дзинь! Где-то в канаве лед треснул. И уже со всех сторон — треск, звон, грохот… Вода пошла!

Таня вздохнула.

— А у меня к тебе дело, Таня, — сказал Костя. — Сегодня диспут…

— Знаю.

— Всех преподавателей пригласили, а про Камбалу я забыл…

— Подумаешь!

— Да нет, нельзя не пригласить, декан все-таки. А это дело мне поручено.

— Так пригласи!

— Не могу я идти к нему, Танюша, сама знаешь. Сходи ты.

— Да его и нет еще, наверное.

— Пришел! Я видел. Как раз успеешь до лекции. И так меня выручишь…

В кабинет декана Таня вошла впервые и в нерешительности остановилась, поймав на себе испытующий взгляд Софьи Львовны — она просматривала какие-то бумаги, сидя на диване.

— Вы ко мне? — спросил Бенецианов, привставая с кресла. — Проходите, прошу вас.

Таня подошла к столу:

— Модест Петрович, сегодня диспут. Мы приглашаем вас. — Она положила билет и хотела выйти, но зазвонил телефон.

— Одну минуточку! — жестом остановил ее Бенецианов и взял трубку. — Да! Профессор Бенецианов слушает. Да-да! В среду, с восемнадцати до двадцати? Понятно. Кого предупредить? Но вы же звоните на геологический факультет… Вы что, не знаете, чем занимаются геологи? Ну ясно, ясно! — он бросил трубку.

— Что там еще? — спросила Софья Львовна.

— Из Горэнерго. В среду на два часа отключают электроэнергию. Просят предупредить всех, кто работает с приборами высокого напряжения. Нашли куда звонить. Будто здесь не геофак, а институт высоких энергий!

— Но у Воронова, кажется, есть что-то в этом роде...

Бенецианов махнул рукой:

— Чепуха! Поживут как-нибудь два часа без своих паяльников. — И к Тане: — Так вы приглашаете меня на диспут? Очень приятно. О чем же собираетесь дискутировать?

— Вот здесь написано. Диспут на тему: «Специалист будущего — каким он будет?»

— Любопытно… Что же, спасибо. Непременно приду.

***

К диспуту готовились давно. Еще месяц назад комсомольцы развесили по факультету красочные плакаты с вопросами:

«Чем будет отличаться специалист будущего от специалиста наших дней?»

«Что ты хотел бы взять с собой в коммунизм?»

«Как, по-твоему, изменится труд в коммунистическом обществе?»

«Как ты представляешь себе геолога будущего?» «Сохранится ли вообще профессия геолога?»

«Поговорим, поспорим!»—эти слова, написанные аршинными буквами, встречали ребят повсюду: в коридоре, в читальном зале и даже меж гигантских бивней мамонта, скелет которого вознесся к самому потолку в центральном зале музея.

И они говорили и спорили. Рылись в каталогах, листали брошюры, перебирали подшивки журналов. Не удивительно поэтому, что на диспут собрался почти весь факультет. Пришли и преподаватели.

Люся с интересом наблюдала, как они рассаживаются, и вдруг увидела Воронова.

Значит, он приехал и завтра будет читать им лекцию. Она сможет подойти к нему и напомнить о их разговоре…

За преподавательским столом показался Андрей Бардин. Выждав, когда в зале немного стихнет, он сказал:

— Давайте начнем. Тема диспута известна всем. Поэтому никакого программного доклада мы не готовили. Сразу приступим к выступлениям. Кто хочет первым?

Впереди поднялась чья-то рука. Андрей кивнул:

— Студент четвертого курса Максимов.

На кафедру поднялся высокий юноша.

— Я начну с того, что сама тема диспута сформулирована не точно. Нам предлагают поговорить о специалистах будущего. Но останутся ли в будущем специалисты, как это принято понимать сейчас, людьми, совершенствующимися в одной какой-то узкой области? Мне кажется, что нет. Специалист коммунистического завтра мне представляется высокообразованным эрудитом, гармонически сочетающим в себе богатый духовный мир с совершенным физическим развитием. Совершенство его во всех областях науки и искусства будет настолько полным, что практически он сможет находиться на любом посту и в то же время развивать все виды искусства, сочиняя, скажем, с помощью электронной машины стихи или создавая музыкальные произведения для автоматизированных инструментов…

Чувствовалось, что вопрос о человеке будущего разработан Максимовым во всех деталях. Но вот на кафедру вышла Инна Григорьева.