Путь к Океану

Я оглядываюсь — тётки мнутся на перекрёстке, потом резво возвращаются:

— Ребят, пойдёмте, в нас совесть заговорила — нельзя же вас тут одних бросать.

Мы, не раздумывая, идём за ними, кер знает куда, по дороге пацан добавляется, по-ходу друг одной из Наташек, знакомимся. Всё довольно мирно, но не для нас с Дексом, выросших в бандитском районе. Для нас запахло кидаловом. Перекладываю поудобнее выкидуху в кармане, опытный Декс тоже не теряется и незаметно берёт за горлышко пузырь в пакете. Идём неосвещёнными дворами и ждём, когда нас начнут обувать. Нам почему-то весело, Декс, не умолкая, травит анекдоты. Заходим в тёмный подъезд пятиэтажки, напрягаемся, но ничего не происходит. Удивляясь с каждым шагом, поднимаемся в квартиру на пятом этаже, где нас встречает огромный рычащий дог, быстро утихомиренный хозяйкой.

— Располагайтесь, ребята, — хозяйка Наташа накрывает журнальный столик и достаёт рюмки.

— Клофелинщицы, — шепчет Декс.

— Да уймись уже ты, наконец — я плюнул на все подозрения, полностью расслабился и тянул водку мелкими глотками.

Включили видак с музыкалкой, парниша извлёк свой пузырёк, тоже с водкой. Тётки пили мало, зато много танцевали, в том числе и медленные танцы с нами. Декс уже окучивал хозяйку, помогая убирать со стола и укладывать дочку. У неё не то муж военный в командировке, не то разведёнка, я так и не понял. Вторая Наталья обжималась с другом, а я раздумывал, где мне придётся кости кинуть — на стульях, или на полу. У нас такие посиделки сексом обычно заканчивались, в том числе и групповым, когда партнёров не хватало. И в наших извращённых мозгах даже не укладывалось, что нас пригласили в свою компанию просто провести вечер, выпить и потанцевать, поэтому мы были ужасно ошарашены, когда хозяйка сказала:

— Всё, ребят, поздно уже, вам пора. Спасибо за прекрасный вечер!

А-к-у-е-т-ь! Второй час ночи, «метро закрыто, в такси не содют». Но это в Москве, а здесь довезут тебя ночью в любое место. Север, здесь людей не бросают на улице. Поймали частника и благополучно добрались до Палкиной.

— Всё таки замечательные здесь люди, не испорченные цивилизацией, — замечает Декс перед сном.

Страшный помощник

Больше всех чудил по-пьяне, пожалуй, Страшный помощник, Чифмейт (старший помощник капитана). Сижу как-то раз ночью в курилке на его вахте. Идём по Онеге, за бортом туман, хоть ведром черпай. Мельком глянул в иллюминатор и окуел — метрах в трёх от нашего борта выворачивается широкая жопа какой-то «Волгонефти». Три метра на воде вообще не расстояние — стодвадцатиметровое судно не автомобиль, рывком руля его не отведёшь, чудом пронесло. На Волго-Балтийском канале Чиф въехал в жопу «Волгонефти», стоящей у стенки в очереди на шлюзование. Несильно въехал, откупились всего лишь ведром краски. И, наконец, втёрся правым бортом о стенку шлюза на входе, да так, что пробил второй танк. Слава Богу, шли в балласте, без груза, и экологическую катастрофу не устроили.

Пароход идёт полным ходом по извилистой речке, мы душевно сидим в каюте буфетницы и пьём портвейн. Я тереблю гитару, Мартышка (буфетница) пытается подпевать, а вахтенный начальник старпом поглядывает в люмик и умиляется:

— Ай, Декс, ай, молодца! Глядите, как лихо заруливает! Скоро шлюз, однако, Фил, сходи, не впадло, помоги ему прошлюзоваться.

Шлюзование. Кэп поднимается в рубку и видит такую картину: Дексон заруливает, я ворочаю рычагами машины, а Чиф, довольный, весёлый и пьяный, командует, развалившись в капитанском кресле. Получили по первое число, конечно, в основном Чиф, как старший. Когда в таких обстоятельствах случаются аварии, береговые крысы на разборе гундосят, что вот, мол, всему виной пьянка и расписдяйство. Им не понять, что за этим кроется душа настоящего моремана — широкая, бесшабашная и рисковая, у которой тяга к риску в крови ещё со времён парусного флота. О последствиях думаешь потом, когда заново всё переживаешь в памяти, смакуя каждую секунду. Тогда уже полностью ощущаешь остроту положения и возможные последствия.

Старпёнок

Приболевшую буфетницу Мартышку заменила жена Чифа — глупая до безобразия, ставшая объектом для стёба всей нижней палубы. Матросы задирали ей юбку, когда она драила палубу, открыто предлагали вдуть и прочие скабрёзности, та лишь хихикала в ответ. Зато она привезла с собой пятилетнего сынишку Лёху, который сразу сделался всеобщим любимцем.

Из всех услышанных слов он выхватывал на лету только мат и быстро разбирался, в каких случаях его вставляют. Сидим мы на юте, Декс что-то рассказывает, и как только произносит своё любимое «это просто писдец, мля», тут же рядом оказывается Лёха и бежит дальше, радостно крича:

— Пистец-пистец-пистец пля!

И быстро нашёл применение этому слову, шпанёнок! Была у него любимая подлянка — камни из нард за борт выбрасывать, мы за его пребывание на борту пар пять выточили, стали уже в карманах носить. Заходишь в курилку поиграть, там Лёха вечно трётся. Открываешь нарды — камней нет.

— Где кубики, Лёха?!

За борт показывает:

— Пистец.