Путь к гротеску

Наступило молчание. У Михая Прохоцки показалась из носа серебристая капелька и блеснула при свете неоновых ламп, но после энергичного шмыганья носом бесследно пропала.

— Ваш сын тоже здесь работает? — поинтересовался Прохоцки.

— А как же! Он, правда, еще учится.

— А барышня Эльвира?

— Эльвирочка теперь в антикварном магазине работает. Аккурат напротив.

— Любопытно, — заметил Прохоцки.

— Позвать ее? — спросил господин Примус.

— Не стоит, — сказал Прохоцки.

— Позвольте спросить: а вы чем теперь занимаетесь?

Однако Прохоцки не жаждал отвечать на этот вопрос. Остальные работники магазина, до сих пор занятые болтовней в глубине помещения, успели переместиться поближе, поэтому

Прохоцки ограничился замечанием, что он намеревается купить меховую подкладку.

— Что-нибудь поизящнее? — поинтересовался господин Примус.

— О нет! В силу известных причин речь может идти лишь о дешевых отечественных мехах.

Господин Примус вынес целую охапку мехов. Вместе со старым Прохоцки они отобрали легкую и мягкую на ощупь овчину, и молодой человек с шелковистыми волосами, постоянно державший в зубах нитку, удалился в мастерскую пришивать подкладку к пальто.

Пришлось ждать. Все молчали. Господин Примус вертел в руках пенсне и несколько раз проделал локтями такое движение, точно собирался вспорхнуть. Время тянулось тягостно, однако наконец появился молодой человек с ниткой в зубах. Прохоцки примерил пальто и остался доволен.

— Все в порядке, — сказал он закройщику и расплатился.

— Слышите? — шепнул коллегам господин Примус.

— Весьма и весьма доволен, — повторил Прохоцки и протянул руку господину Примусу. — Прощайте.

Закройщик, однако же, не выпускал его руку из своей.

— Позвольте все же спросить, где вы работаете, господин Прохоцки?

— Нигде, — ответил Прохоцки.

— Нигде не работаете? — поразился закройщик.

— Я старый человек, господин Примус.

— Помилуйте, да я на четыре года старше вас, так ведь? Коллеги! — взволнованно воскликнул он. — Перед вами господин Прохоцки! Надеюсь, этим все сказано, так ведь? И он нигде не работает! Ну разве это не возмутительно? Несравненный знаток своего дела, специалист с европейской репутацией, и не может устроиться на работу!.. Прошу всех высказаться по этому поводу.

Коллеги присоединились к его мнению. Молодой человек с шелковистыми волосами, по-прежнему не выпуская нитки из зубов, сказал:

— Такой специалист, каким вы расписываете господина

Прохоцки, безусловно, мог бы найти себе достойное место в нашем деле. Тем более что коллега Фербан все равно собирается уходить…

— Как бы не так! — обрушился на него господин Примус, и лишь сила притяжения помешала ему с досады вспорхнуть на плечо к дерзкому юнцу. — Михай Прохоцки — за прилавком? Вон вы что задумали, так ведь? А я вам скажу другое: ему место в правлении кооперации. Да что там: такому человеку место в министерстве!

Прохоцки против воли довольно улыбался. Но стоило ему бросить взгляд на неоновые трубки, как он решительно согнал с лица эту тщеславную улыбку.

— Не стоит об этом говорить, — строго произнес он.

Но господина Примуса не так-то легко было обезоружить. «По меньшей мере в министерстве!» — настаивал он. И Михай Прохоцки почувствовал, как по голове у него зашныряли мириады муравьев, потому что закройщик принялся рассказывать изумленным коллегам историю посещения Будапешта знаменитым месье Дюпре. Анри Дюпре с Рю де ля Пэ, где бьется сердце всего скорняжного дела, великий Дюпре, будучи представителем Международного пушного центра, однажды зашел в «Сибирскую куницу». «Позвольте показать вам изумительного соболя, месье Прохоцки», — сказал он и расстегнул пальто. И тогда Прохоцки подошел чуть поближе, но при этом даже кончиком ногтя не коснулся меха, лишь повертел головой, приноравливаясь к свету, и изрек: «Благодарю, сударь, что показали. Это и правда самая изумительная подделка, какую мне когда-либо приходилось видеть».

В салоне раздались возгласы восторга и удивления. Прохоцки мизинцем почесал макушку.

— В среду будет производственное совещание, — сказал господин Примус. — Я доложу там о вашей ситуации.

— Совершенно верно! — горячо воскликнул молодой человек с шелковистыми волосами.

Михай Прохоцки и ему пожал руку. Манеры его приобрели какую-то юношескую молодцеватость; изящными мелкими шажками он поспешил к двери и оглянулся с такой ослепительной улыбкой, которую не мог затмить даже мрачный смысл его слов.

— Благодарю вас, господа, — сдержанно произнес он. — Однако в данный момент об этом не может быть и речи.

— А позднее? — подскочил к нему господин Примус.

— Позднее? — задумался Прохоцки и с такой грустью посмотрел на закройщика, точно юная девушка, уже обещавшая следующий танец другому. — Что будет позднее — этого я сейчас сказать не могу.

Унося с собой кисловатый — и столь дорогой сердцу — запах меха, он вышел на залитую солнцем улицу Ваци и пошел не оглядываясь.