Путь к Дюне

Но у него самого была масса вопросов. Почему правитель Империи так отчаянно нуждается в пряности? Экспорт в настоящее время был намного ниже, чем при Хосканнере, но на Ренессанс поступало вполне достаточно меланжи — этого было гораздо больше, чем нужно Императору для личного потребления. Не было ли других благородных Домов, которые претендовали на такой лакомый кусок, каким был Дюнный Мир? Меланжа пользовалась большим спросом, если судить по рекордному экспорту Хосканнера. Но все же не была ли меланжа просто наркотиком — предметом роскоши?

Если Император дисквалифицирует Джесси, то Дом Линкамов разорится и придет в упадок. Они заложили все, что могли, заняли огромные суммы у не желавших упускать свою прибыль аристократов, которые потом не постесняются подать иски о возмещении ущерба. Имеет ли Джесси право оставить сыну такое плачевное наследство? Барри останется без гроша и станет таким же жалким и ничтожным, каким стало семейство Вильяма Инглиша. От одной мысли о том, что Барри может попасть на какую-нибудь планету вроде Эридана V, Джесси стало физически плохо.

Умом, оценивая силу своих противников, Джесси понимал, что шансов победить их у него нет. Моментами он уже думал, что стоит прихватить спрятанную меланжу и бежать на какую-нибудь другую планету. Учитывая высокую цену пряности на черном рынке, он смог бы купить небольшую планету на задворках Империи. Взять Дороти и Барри, погрузиться на корабль и сбежать.

Великий Император не сможет лишить титула Дом Ли-камов, если не найдет Дом Линкамов. Несмотря на все свое презрение к правилам, даже Император Вуда не может полностью игнорировать Совет Благородных. Законность приходится соблюдать хотя бы внешне.

Но в отличие от своих отца и брата Джесси не был человеком, способным бежать и таиться. Кроме того, Улла Бауэрс использует все свое влияние, чтобы с помощью хитроумных приемов устроить западню Линкаму и его семье.

Джесси охватила бессильная ярость. Он начал обдумывать иной способ.

Вытянувшись в постели, он поцеловал Дороти в щеку.

— Я люблю тебя, моя дорогая. Всегда помни об этом.

Она пробормотала в ответ приблизительно то же самое и снова погрузилась в сон, сохраняя на лице счастливую улыбку.

Три дня.

Джесси соскочил с кровати, быстро оделся и выскользнул в темный коридор. Здесь он написал и запечатал письмо, в котором официально лишал Дороти всех ее полномочий, объявив, что Дороти не может больше рассматриваться как его приближенная. Джесси при этом намеренно не назвал имени своего преемника. Пусть Бауэрс поломает голову над этим юридическим казусом.

Так как он ничего не стал объяснять своей наложнице, она, конечно, будет вне себя от гнева, почувствует себя раздавленной и поверженной, но Джесси был уверен, что со временем она поймет и оценит причины, толкнувшие его на такой шаг. Сначала он хотел разбудить Туэка, но потом передумал и решил выполнить свой дерзкий замысел в одиночку. Если они не будут знать, где он, то даже имперский следователь не сможет выудить из них никакой информации.

Вскоре Джесси уже сидел в кабине орниджета, направляясь на периферийную научную станцию и выжимая из машины всю скорость, на какую она была способна.

25

Каждый из нас на что-то способен.

Вальдемар Хосканнер.

Охваченная растерянностью, расстроенная и, прежде всего, объятая страхом за жизнь своего кавалера, Дороти ждала три дня, но от Джесси не было никаких вестей. Он исчез неожиданно, среди ночи, оставив шокирующее письмо, которым лишал Дороти всякой власти, увольнял ее с должности приближенного лица и не указал никого, кто стал бы его поверенным в делах Дома Линкамов. Это была невозможная, немыслимая ситуация. Вся деловая активность была заморожена.

Тяжелее всего было отвечать на вопросы Барри о том, куда делся отец. Мальчик чувствовал озабоченность и тревогу матери, но не был пока испуган. Джесси не один раз уезжал на прииски… но раньше он всегда предупреждал о своих отлучках.

Эсмар Туэк, который, наверное, знал все, никакими сведениями с Дороти не делился. Шеф службы безопасности стал еще более замкнутым и настороженным, чем прежде, словно опасался того, что — как он наверняка знал — должно было вскоре произойти. Было заметно, что генерал постоянно поглядывает в бескрайнее небо. Прочитав загадочное письмо Джесси, Туэк стал смотреть на Дороти Мэйпс с еще большим подозрением. Ее тревожила неприязнь в глазах генерала, враждебность, едва заметно проступавшая во всей манере его поведения. Но Туэк хранил тайну за непроницаемой броней своего бесстрастного лица, и Дороти могла читать только по оговоркам в языке жестов.

Однако Джесси всегда говорил, что безоговорочно доверяет этому человеку. Туэк теперь совмещал в себе три главы Дома Линкамов, и не дело простой наложницы ставить под сомнение отношения кавалера Линкама с его верным — пусть временами и чрезмерно — шефом службы безопасности.