Путь изгоя

– Мы как-то жили без него семьсот лет – и ничего!

– Это вам ничего. Да и то, поверьте мне, количество всякой гнуси за это время выросло многократно. Монстры, темные маги, убийцы и прочие преступники. Это не заметно в масштабах одного государства, но это есть. Поэтому мне нужен разрушитель, способный подчинить себе дар, а не раствориться в нем. Я уже слишком стар, чтобы мотаться по миру, затыкая дыры то там, то тут, и смотреть, как он расползается на куски.

– Этот ваш спаситель мира, возможно, вообще уже не очнется, – заметил король. – Что говорит ваш лекарь?

– Лекарь к нему вообще подойти не может – слишком сильный магический фон. А что он при этом говорит, я при детях повторять не буду.

– Каких детях?

– Вон за той занавеской прячется принцесса Виолетта. – Корвус с усмешкой смотрит в дальний угол зала.

– И вы говорите об этом только сейчас?

– Помилуйте, ваше величество, – ненатурально удивляется маг. – Это ваш дворец, ваш кабинет и ваша дочь. Я и помыслить не мог…

– Ну да, конечно! – саркастически ухмыляется король, затем разворачивается к углу. – Виолетта, выходи немедленно, дрянная девчонка! Мессир архимаг, благодарю вас, мы продолжим позже.

Когда принцесса, понурившись, выходит из потайного хода, в комнате уже нет ни архимага, ни его знаменитого кресла.

Из лазарета меня выпустили только четырнадцатого гельба. Самочувствие все еще было не очень, но я и так целую декаду пропустил. В тот же вечер зашел поблагодарить куратора. Оказывается, все время, что я болел, за мной ухаживал именно он. Маг света наименее болезненно реагировал на бесконтрольную силу разрушения. Это здорово пошатнуло мое представление о светлых магах. Кстати, за время вынужденного безделья я освоил технику «интегум», своеобразный щит, не позволяющий эмоциям вырываться наружу. «Дыхание силы» тоже стало практически незаметным. Правда, защита от собственной силы оттягивала на себя заметное количество ресурсов разума, так что со стороны я выглядел несколько заторможенным. Надеюсь, со временем это пройдет.

– Я все равно тебя ненавижу!

Это вместо «спасибо», видимо. Тот самый маг природы, которого я прикрыл от темного заклинания, Томас Шен. Не то чтобы я рассчитывал на всеобщее восхищение и благодарность, но все равно обидно.

– Не обижайся на Тома, он хороший. – Это Элеонора подошла сзади. – У него темные родителей убили, вот он и злится.

– Меня-то там не было, – бурчу я, направляясь к аудитории.

Практика по ментальной магии прошла просто отвратительно. Я с трудом смог войти в сознание преподавателя. Видимо, всему виной болезнь. К тому же прошлое занятие, где объясняли основы работы с чужой «внутренней сферой» я пропустил, так что чувствовал себя полным болваном, не понимая, что вообще происходит.

На следующий день я чувствовал себя уже гораздо лучше. Практика по боевой магии преподнесла новый сюрприз – мои одногруппники уже перешли к поединкам, пусть и довольно неуклюжим поначалу. Под конец второго занятия на арену вызвали и меня. Причем против Томаса. Он с преподавателем договорился, что ли? Или это случайность? Жаль, перчатки я не взял. Было бы неплохо их испытать. Мой противник просто кипел от ненависти. Оттого и заклинания у него получались как никогда. А вот я к нему никакой неприязни не испытывал. В душе было только легкое недоумение и море безразличия. Возможно, я слегка переборщил с «интегумом». Не обращая внимания на «воздушные кулаки» и «стрелы воды», я просто подошел к противнику и легонько хлопнул рукой по груди.

– Убит! – объявил я.

– Поясни, – потребовал преподаватель.

Формирую над правой ладонью черный шип. Вопросов больше нет.

– Не расстраивайся. – К Томасу после боя подходит староста. – Он все равно не настоящий маг!

И косится в мою сторону.

– Спорное утверждение, – принимаю я вызов.

– Что?! – Катарина возмущена. – Да ты только и умеешь, что убивать!

– Не только.

– Да?! – В голосе сквозят ехидные нотки. – Спорю на что угодно, что ты не сможешь залечить даже самую маленькую ранку!

Беспроигрышный, по ее мнению, вариант. Действительно, сложно представить что-либо более далекое от магии разрушения, чем лекарское искусство.

На что угодно, да? Прогоняю сладостные грезы, пробивающиеся даже сквозь пелену «интегума». Беру себя в руки и отвечаю уже спокойно.

– Леди ней-Эссен, «что угодно» – очень растяжимое понятие. Вы еще юны и очень неопытны. – Девушка вспыхивает, а я продолжаю: – Воспитание не позволяет мне воспользоваться вашей наивностью. Я даю вам возможность отказаться от пари.

За нашим спором наблюдает уже вся группа.

– Ни за что! Ты просто хочешь увильнуть от спора, потому что не способен его выиграть!

Ну да, в это поверить гораздо проще, чем в благородство темного мага. Ладно, сама напросилась. Альвин пытается урезонить Катарину, но безуспешно.

– Итак, предметом спора является моя неспособность вылечить даже самую маленькую ранку. Что вы хотите в случае победы?

– Ты не будешь трогать никого из первокурсников.