Путь из ада

Третья, приняв вызов, отделилась от группы, залетела за кромку леса, зависла прямо над деревьями, нырнула вниз и покачала крыльями над самыми верхушками ветвей с яркой желтой листвой. Обратно она подлетала медленно и с гордостью. Когда она приблизилась, остальные пятеро похожих на херувимчиков девушек разразились восторженными возгласами и взрывами смеха.

— Что они делают? — спросил Дэйвис наконец у Ли, машинально беря крошечную ручку девушки в свою казавшуюся огромной и заскорузлой по сравнению с ее ладонь, в которой та почти полностью исчезла.

— Легенды гласят, что в лесах водятся призраки. Эти девушки играют в игру, уходящую корнями в глубь веков: “Подразнить лесных демонов”.

— Ты веришь в духов?

— Если честно, то нет. — Ли внимательно наблюдала за девушками. — Просто это помогает иногда коротать время.

— Но ведь что-то послужило причиной подобной игры?

Ее ладошка пылала жаром в его кулаке.

— Вообще-то леса представляют несомненную опасность.

— Почему?

— Мы не можем там летать. Деревья стоят настолько плотно, что их ветви затрудняют полет. Если придется спасаться бегством от волка или еще какого-нибудь дикого зверя, то в лесу у нас почти нет никаких шансов. Мы слишком слабые создания, чтобы выдержать бег на длинные дистанции. Полет — наше единственное спасение, а деревья могут помешать. Вот поэтому мы и держимся подальше от лесов. С течением времени возникли и легенды о демонах. Нам свойственны, как и всем людям, суеверия, в частности, как и вам, землянам.

— Восхитительно, — не мог не улыбнуться Дэйвис. — Это обязательно должно попасть в книгу.

Ли по-прежнему наблюдала за игрой.

— А я попаду в твою книгу? — спросила она наконец.

— А то как же! Я представляю тебя даже как героиню.

Она засмеялась и пошевелила ручкой в его лапище.

Он привлек ее ближе, не давая себе времени подумать, что именно подобных жестов должен избегать пуще всего.

— Ну так что, будем осматривать храм?

— Конечно! — воскликнула она с энтузиазмом. — Тебе же все это понадобится для книги.

Они вошли через вход в подножие одной из этих величественных башен и по каменным коридорам попали в огромный центральный зал, объединяющий все девять башен. Голый пол, выложенный из черного и розового булыжника, тянулся на добрую сотню футов к гранитной плите, окруженной каменными канделябрами величиной в рост человека. Позади находился алтарь в виде огромного лица, занимавшего почти всю стену собора, возвышавшегося на сто двадцать футов и протянувшегося на девяносто футов в поперечнике. Пустые черные глаза составляли тридцать футов в длину каждый и в высоту — шестнадцать футов. Нос представлял собой продолговатый валун с пробитыми в нем ноздрями — пещерами настолько огромными, что в них мог свободно заехать гравитационный автомобиль. Полногубый рот был высечен так, чтобы во всех деталях воспроизвести любящую улыбку, обнажая слегка поблескивающие широкие зубы.

— Что это? — вырвалось у него.

— Лик Бога, — ответила она. — Пошли! Зайдем внутрь.

— Внутрь?

— Пошли же!

Она потянула его за руку ближе к Лику Бога. Возле подбородка они остановились, пока Ли не нащупала какой-то рычаг в граните и каменная плита не открылась. За ней находились ступени, высеченные в камне, — широкие грубые площадки, уходящие наверх в темноту. Они взбирались по ним, уходя из серого света, проникавшего сквозь открытую дверь, в почти полный мрак, а затем, выше, на другой участок, освещенный слабыми лучами, падавшими откуда-то сверху. Постепенно они преодолели мрачную каменную лестницу и оказались в проходе, достаточно широком, чтобы по нему можно было пройти втроем и в полный рост. Впереди в серой полутьме виднелись пятна более яркого света. Когда они добрались туда, Дэйвис обнаружил, что эти светлые круги — лучи света, падавшего через отверстия огромных глаз. Они стояли точно позади глазниц изваяния и могли через них свободно обозревать пустой храм.

— Разве не здорово? — спросила она. Он ограничился кивком, слишком пораженный величием этого места, чтобы подобрать подходящие слова.

— Для чего предназначен этот проход?

— Прежде обычно здесь находился епископ в особые святые дни, когда его присутствие было необходимым.

— Расскажи мне об этом Боге, — попросил он, проводя руками по краям высеченных в камне глазниц. — Какой культ он представлял?

Ли резко отстранилась от него, повернулась и стала рассматривать пустые скамьи.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— И все-таки? Быть может, я нарушил какой-нибудь запрет?

— Нет. Конечно нет!

— Тогда что?

— Он был Богом... — Девушка запнулась, словно у нее не хватило дыхания. Затем замолчала, собираясь с мыслями. — Мне не следовало приводить тебя сюда.

— Но почему?

— Он...

И тут он понял... Как большинство людей, которых трогают откровения древних преданий и которые видят в них глубокий смысл, Дэйвис был глубоко взволнован, угадав то, что она пытается ему сказать, но не может. Он схватил Ли, прижал к своей груди и не отпускал. Девушка заплакала ему в плечо, когда он коснулся губами волны ее волос.