Путь, исполненный отваги. Задолго до Истмата

Быть может, истоки этой хитрости зародились во время недавнего спора Пипера с Гискаром, а может, в нем заговорила мудрость предков, взирающих из Валгаллы на своего брата-лютеранина, а может, цепь событий, разорванная появлением на Гее отрядом Волкова, воззвала к жизни некие вторичные цепи мышления шведского монарха, не использованные им никогда в земной реальности. А может, эти факторы сработали вместе, вызвав недовольство марионетки тайным кукловодом — в принципе зла на Россию Карл не держал никогда.

Приняв решение, король вскочил с кресла и смахнул тряпкой пыль с ботфортов.

— Враги могут обвинить меня в боязни за свою страну. Пусть! Но в личной трусости им меня не обвинить!

— Ваше величество, что вы задумали? — воскликнул Пипер.

— Знаменосца мне и барабанщика! А также двух офицеров-добровольцев. Я собираюсь посетить русские позиции под видом парламентера! Попытаемся найти достойный выход из этой недостойной ситуации. — Крикнув, чтоб седлали его коня, Карл стремительно вышел вон.

Увидав, что спорить бесполезно, Пипер кинулся прочь из шатра вслед за королем.

— Мой король, я с вами! — закричал он. Карл остановился и посмотрел на него.

— Хорошо! — мягко произнес он. — Тогда найдите еще одного попутчика.

Когда шведы убрались, Басманов отдал приказание прекратить артобстрел. Снаряды были безумно дорогие, и палить в белый свет, как в копеечку, он не решался.

— Ну-с, господа! — произнес он. — Какие будут мнения?

— Карл — парень упрямый, — задумчиво сказал Волков, — опасаюсь, кабы он не выкинул этакий оверштаг...

— Может, через болото попытаться пролезть, — предположил Репнин, — ну и что, что оно непроходимое! Шведский король неоднократно доказывал, что непроходимых мест для его армии попросту не существует.

Тут же находился и полковник Степанов, поднявшийся на НП после первых орудийных залпов. Он что-то рисовал в своем блокноте, а затем неожиданно сообщил:

— Нет, не такой он дурак, чтобы лезть в болото. Тем более под обстрелом. Но на всякий случай я бы рекомендовал командирам на левом фланге выдвинуть дозоры к Балупе. Чем черт не шутит.

— Ну, это мы сообразили, — сказал Басманов, — и соответствующее указание отметили в «решении».

— Простите, господин генерал, — извинился Степанов, — преподавательская деятельность накладывает отпечаток, знаете ли...

— Полно, Василий Степанович, — хмыкнул главком, — я человек демократичный, особенно в нынешнее время.

— Шведы! — воскликнул поручик-наблюдатель.

— Да ну? — искренне удивился Басманов, а Волков со Степановым кинулись к свободной стереотрубе.

— Парламентеры! — удивленно выдохнул Волков. — Господин главнокомандующий, парламентеры с белым флагом! Прикажете возглавить аккордную группу?

— Гм! — задумался Петр Данилович. — Сдается мне, что до аккорда еще далече, но на всякий случай... может, не стоит рисковать лично?

— Я в бронике, — лаконично ответил Волков, — так я пошел?

— Ступайте с богом! — неохотно согласился Басманов. — Но поостерегитесь там, на рожон не лезьте.

Неладное Андрей Константинович заподозрил сразу. У лютеран и так не шибко живые лица, но суровое лицо офицера-парламентера ему кое-что напомнило. Волков вынул из кармана недавно отчеканенную в Стокгольме монету в десять крон и внимательно посмотрел на аверс. Так и есть. Пришлось «старому генералу» кряхтя слезать с лошади. Андрей Константинович снял шляпу и поклонился.

— Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество, — произнес он, тщательно подбирая слова. За время своего посольства в Париже Волков неплохо насобачился трещать на тамошнем диалекте. А в том, что шведский король знал французский, он был уверен.

— От этих русских ничего не скроешь! — ворчливо произнес Карл, слезая с лошади. — С кем имею честь разговаривать?

— Генерал Волков! — отрекомендовался Андрей Константинович.

— Тот самый граф Волков! — произнес спутник короля, также спешившись. — Граф Пипер!

«Однако! — мысленно присвистнул генерал. — Непростые это парламентеры».

— Я бы предпочел разговаривать с вашим главнокомандующим! — сказал король, оглядевшись. — Это возможно?

— Отчего ж, — пожал плечами Волков, — попрошу вас следовать за мной.

Спустя пять минут на наблюдательном пункте шведского короля радушно приветствовал Петр Данилович Басманов. Радушно, но с некоторым изумлением. Французский язык Басманов знал хуже, чем немецкий, но Волков немецкого не знал вообще, поэтому изъясняться пришлось на французском. Карл же отменно владел и тем, и другим.

Не зная, как начать беседу, чтобы его не заподозрили в утере воинского духа, шведский король озирался по сторонам. Увиденное лишь укрепило его в своей правоте.

— Мне кажется, генерал, — произнес он медленно и с расстановкой, — что я бы мог потерять здесь свою армию.

— Вполне возможно, ваше величество, — любезно ответил Басманов, — как вы видите, мы готовились лишь к обороне.

— Надо отметить, что подготовились вы превосходно! — В голосе Карла почти не слышалось досады. — Однако вы меня так великолепно встретили, что я принял решение не предпринимать атаки.

Предвидя уточняющий вопрос, он, помедлив, добавил: