Для проверки качества настройки Кеша сыграл «Город золотой» – продукт созидания Франческо де Милано, Андрея Волконского, Алексея Хвостенко и Бориса Гребенщикова. Инга внимала с восторгом. Гитара вела себя прекрасно. Когда Кеша допел до конца, то обнаружил, что рюмки чудесным образом снова полны.
– Замечательная песня! – всхлипнула девушка.
– Угу! – пробурчал Кеша. – Тут вот еще намедни Вертинский Александр Николаевич (мир его праху) хорошо о любви спел:
– И вправду замечательная! – всхлипнула Инга. – Мне срочно необходимо что-нибудь выпить. Пойду поставлю кофе, не то от водки я скоро совсем окосею. А в зайцы мне еще рано.
Пока она ходила и гремела туркой, Иннокентий пел песню Варшавского «Я ищу». По возвращении Инга услышала только последний припев:
– Иннокентий спокоен. Он понял, в чем суть: дева в бочке подштанники плещет. Он хватает ту деву за нежную грудь – средь небес черный ворон трепещет[5], – продекламировала она чуть заплетающимся языком. – Дорогуша, спой что-нибудь свое, а наше, исконно русское, оставь на другой раз.
– Так у меня свое больно мрачное, – попробовал отнекиваться парень.
– Можно подумать «Город золотой» – юморина! – хмыкнула Инга. – Давай, Рыцарь печального облика!
Иннокентий подумал. Затем еще раз подумал. Пожав плечами, он запел:
– Ну, накрутил! – вздохнула девушка, когда песня закончилась. – Послушай, тебе ведь всего двадцать три года! Кто тебя так обидел, что ты рыдаешь этими стихами, будто тебе все сорок? У тебя хоть девушка есть?
– До сегодняшнего дня была, – честно ответил Кеша, – но исчезла. Оставила мне вот это произведение искусства.
Он протянул Инге клочок бумаги.
– Такая вот кода, – вздохнул он, – хорошо, хоть после выступления отдали. Виталик запамятовал. Вот ведь стерва! Подрассчитала, чтобы в самый ответственный момент мне эту записку передали.
– Ну как же, как же! – подхватила Инга. – Нужно ведь быть уверенной, что партизаны в тылах все мертвы. А то нам тогда не сносить головы.
– Кто это сказал? – встрепенулся Кеша.
– Я это подумала, – горько усмехнулась собеседница, – перестань ты, как Васисуалий Лоханкин, упиваться своим горем! Бери лучше деву за нежную грудь и веди куда положено.
Внутри Симонова вдруг стало холодно, как на Северном полюсе. Он проглотил огромный комок, что болтался где-то между душой и желудком, и промямлил:
– Или я что-то недопонял...
– Хватит! – решительно сказала Инга совершенно трезвым голосом и властно поцеловала его. – Я никогда не говорю намеками.
– А как же Ростислав? – сделал последнюю попытку быть порядочным парень. – Я – мужчина порядочный: в чужом городе не пасусь, а своего давно нет.
– Мы уже пару лет не спим, – вздохнула она, – у меня три аборта от него было. Представляешь, такие сперматозоиды у мужика, что переползают ко мне даже тогда, когда мы просто лежим рядом.
Она сняла с него водолазку и промурлыкала:
– К тому же мне нужен обычный парень, а не супер без недостатков. Ведь так хочется иногда оказаться правой!
Глава 10. Унтерзонне – Земля. 265.
Рокировка (продолжение)